И тут все дико вскричали «ура!» — девица тоже, хотя и уронила при этом венок прямо в усатое лицо латника — нельзя было подвинуться, чтобы перехватить цветы. И стражник, набычившись от усилия держать распластавшуюся на нем девицу, хрипел «ура!» А Золотинка сипела от боли — ногу-то ей все-таки отдавили.
На первый раз довольно! Выбравшись из толчеи, Золотинка направилась домой. Пришлось дать крюку, чтобы обойти запруженные народом и перегороженные рогатками улицы.
В лавке она никого не застала: Чепчуг с дочерью не возвращались. Известный лекарь, Чепчуг добился для Зимки приглашения на утренние и вечерние торжества. Так что Зимка встречала княжича на пристани среди избранных, огражденная от простонародья (и отца тоже!) войсковым оцеплением. А потом, как оказалась, пользуясь некоторой неразберихой, неизбежной при таком многолюдном празднике, попала на обед в земстве, хотя приглашения на это у нее не было. Места за столом она не захватила, но стояла очень близко от княжича в толпе у стены.
Вернулась она поздно вместе с отцом, который поджидал дочь на площади возле земства, чтобы проводить ее по шумным, изрядно уже пьяным улицам. Старик едва держался на ногах и, закрыв дверь, бессильно присел. Зимка же, раздраженная до неутомимости, ворвалась в лавку, все еще не израсходовав запас ликования. И поскольку никого тут не было, кроме Золотинки за рабочими весами, обрушила весь запас на нее:
— Ну, мать, я тебе скажу… Это что-то!
Золотинка оторвалась от весов, чтобы глянуть на воительницу в золотном платье, таком тяжелом и роскошном, что оно коробом стояло на бедрах. Крошечными серебряными щипчиками Золотинка с похвальным при таких обстоятельствах трудолюбием продолжала набирать в чашечку весов маковые зернышки. И при этом чуть слышно шептала: восемнадцать… девятнадцать… Маковки служили Золотинке разновесами. Для этой же цели лежали перед ней на отдельных блюдечках горки отобранных ячменных зерен, кедровых орешков. А для особых составов, которые указывались в иноземных мерах, имелись у нее нарочно заготовленные горошины мессалонские или караты, зерна черного перца и бобы, тоже отобранные по среднему размеру.
— Я видела княжича, как тебя! — выпалила Зимка, подступая ближе и захватывая часть стола растопыренными ладонями. Так что Золотинка снова вынуждена была поднять глаза:
— Двадцать один, тридцать один… Как он выглядит?
— Представь себе: бледное лицо юного полубога!
— О! — сказала Золотинка с кротким укором в голосе. Однако забыла счет.
