— Хорошо пойдем, — сказала она, покоряясь обстоятельствам.
Часто оглядываясь, волк повел ее прежней мощеной дорогой. Какой-нибудь час спустя они поднялись на плоскогорье, последний раз далеко-далеко показалась за лесом великая река и снова пошла дремучая пуща с неохватными дубами, липами, ясенем и ореховым подлеском. Все чаще встречались и кости: проломленные черепа, вросшие в землю, распадающиеся останки. Золотинка старалась не выказывать ни удивления, ни страха и почти не вздрагивала случайно попадая ногой на обломок ребра — серый ее проводник оглядывался пристальным и пытливым взором, словно проверяя ее на слабость.
Здесь было царство волка: попадались старые и свежие следы с когтями, но ни одного копыта, ни одного отпечатка человеческой ноги. Волчьи следы сбегались в тропу, тропа вывела к заросшей мелколесьем поляне. За молодым березняком и малинником выглядывал старый, посеревший от времени частокол, а за ним крутая тростниковая кровля. Распахнутые до половины ворота ушли в репейник и покосились. Обширный двор перед высоким каменным домом зарос выше головы крапивой и в этой чаще тянулись узкие кривые тропинки. Мелко истоптанная земля, остатки сухого помета, раздробленные кости.
Следы запустения, как трупные пятна, отметили большой, когда-то ладный дом неравномерно и прихотливо. Сложенные из дикого камня стены казались совсем крепкими, толстая кровля из темного тростника сохранилась на диво, хотя и поросла мхом. А окна стояли в разнобой: иные были закрыты ставнями, иные посверкивали неправильных очертаний слюдяными оконницами. А те, что брошены были настежь, разрушились — многолетние сквозняки, нахлестанные дождем ветры, метели выбили слюду, обнажив перекошенные свинцовые переплеты. И летом и зимой оставалась нараспашку дверь и, видно, уж не проворачивалась в ржавых петлях. Загнил порог, плесенью цвели в сенях половицы. Сыростью и тлением несло из отверстого зева двери. И застоявшийся запах псины. Жужжали жирные отъевшиеся на падали мухи.
— Зачем ты меня сюда привел? — сказала Золотинка, подозревая самое худшее. — Нечего мне здесь делать. — Она обернулась на ворота — волк перехватил взгляд.
Прихрамывающим шагом он возвратился вспять, стал на пути и ощерился самым немилосердным образом.
«Ага! Обратно меня не пустишь!» — сообразила Золотинка. Но догадка ее, прямо скажем, не многого стоила.
— Ты здесь живешь? — сказала она вслух.
Оборотень кивнул.
— Мне здесь не нравится. Здесь воняет.
