— Или упрямым.
— Меня тоже.
— Или трусливым.
— А что под этим может подразумеваться?
— Догадайся сама.
— Ты хочешь сказать, что я напугана?
— А разве нет, Ребекка?
— Чем именно?
— Ну, хотя бы тем, что произошло вчера ночью.
— Ничего подобного.
— Тогда давай поговорим об этом.
— Только не сейчас.
Джек взглянул на часы.
— Двадцать минут двенадцатого. Ленч начинается в двенадцать, а ты обещала поговорить об этом во время ленча.
— Я сказала: если у нас будет время пообедать.
— У нас будет время пообедать.
— Сомневаюсь.
— А я уверен, что будет.
— Здесь еще много работы.
— Продолжим после ленча.
— Еще нужно опросить стольких людей.
— Возьмемся за них после обеда.
— Ты просто несносен, Джек.
— Я неутомим.
— Ты упрям.
— Я целеустремлен.
— Да, черт же побери!
— И очарователен тоже.
Похоже, что с этим она не согласилась. Отойдя в сторону, Ребекка задержалась возле изуродованного трупа.
За окнами валил густой снег. Небо совсем потемнело. Еще не кончилось утро, а казалось, что уже наступили сумерки.
Лавелль показался в дверях черного хода. По крыльцу он спустился вниз, на бетонную площадку перед домом, остановился у газона с пожухлой травой и посмотрел вверх, на гущу падающего снега.
Никогда раньше он не видел снега. Разве что на фотографиях. За свои тридцать лет он успел побывать на Гаити, в Доминиканской Республике, на Ямайке, на некоторых островах Карибского бассейна и, оказавшись весной этого года в Нью-Йорке, опасался здешней зимы. Но, вопреки ожиданиям, она не принесла ему дискомфорта. Более того, он воспринял ее с радостью. Может быть, потому, что пока зима была ему в диковинку. Когда-нибудь она надоест, но пока даже ледяной ветер и холодный воздух приятно бодрили.
К тому же этот великий город оказался огромной кладовой энергии.
Энергии, от которой он зависел, — энергии зла.
Конечно, зло существовало повсюду, в любом уголке мира, а не в одном только Нью-Йорке. На островах Карибского моря его тоже было предостаточно.
Именно там он и начал восемь лет назад практиковать черную магию, став черным колдуном — Бокором. Но в этом городе, где миллионы людей были втиснуты в малое пространство, где каждую неделю убивали, насиловали, грабили, и случалось это в год сотни, нет, тысячи раз, психопаты, извращенцы и маньяки составляли целую армию, сам воздух был пронизан злом. Его можно было видеть и обонять, если иметь к этому тягу и склонность. А они были у Лавелля. С каждым новым злодеянием флюиды зла, излучаемые падшей душой, пополняли дьявольскую энергетику, усиливая ее разрушительность. Над Нью-Йорком носились потоки злой энергии, и с ее помощью Лавелль мог достигать любой цели. Он упивался энергией полуночных приливов дьявольской мощи, трансформируя ее в энергию своих заклинаний и проклятий.
