— В чем дело? — спросил он.
Сэндоу молча указал рукой на явившееся ему диво.
Мэйс хмыкнул, потом склонился и осторожно дотронулся до недвижного лесного исполина.
— А это не может таким же манером разделаться и с нами? — спросил он у Потрясателя.
— Именно этот вопрос меня сейчас более всего волнует, — признался Сэндоу. — Сдается мне, все мы можем навечно остаться в компании этого тигра, ежели не выберемся отсюда как можно скорее...
...Волосы его отливали янтарем, тело — сочной зеленью, малиновые руки выражали чувства яснее всяких слов. Главнокомандующий Рихтер напряженно обдумывал положение: он уже осознал опасность, которой все они подвергались, и теперь пытался все трезво взвесить и обдумать следующий шаг, дабы таковой, вместо того чтобы оказаться спасительным, не погубил бы их всех...
Солдаты внимательно слушали и смотрели, залитые потоками радужного цвета.
Все они были по-прежнему живы, и тела их состояли из плоти и крови, но в глубине сознания каждого зашевелился червячок сомнения: всем казалось, будто кристальная чума уже проникла в их кровь и, возможно, по венам их в этот самый миг разбегаются мириады микроскопических кристалликов...
— Но разве мы не должны были уже перемениться? — вопрошал главнокомандующий, глядя на Потрясателя.
— Этого я не знаю, да и не могу знать. Но факт остается фактом: некоторое время назад мы полагали, будто кристаллическая болезнь поражает лишь растения, а теперь нам известно, что она не щадит и живых существ.
Они отыскали уже с десяток птичек, навеки замерших на сверкающих ветвях. Яркое оперение сделалось теперь совершенно ослепительным, каким никогда не было, покуда они летали и щебетали. Невидящие мерцающие глазки пичужек словно устремлены были на людей с каким-то загадочным выражением.
Обнаружилась тут и змея. Ее нашли на краю поляны, где сейчас расположился отряд. С виду пресмыкающееся напоминало алмазный посох...
— Если мы, прихватив с собою камушки, ускользнем отсюда невредимыми, — вслух размышлял Рихтер, — кто сможет поручиться, что в рюкзаках у нас не таится неумолимая смерть? Вдруг эти проклятые камни — переносчики заразы, которая со временем поразит и нас самих, и нашу землю? Уж не несем ли мы за плечами смертный приговор всему Даркленду?
— И опять-таки мы можем лишь гадать... — заметил Потрясатель Сэндоу.
— Тогда не станем рисковать, — сказал Рихтер, в Душе отчаянно жалея, что приходится нарушать обещание, данное прежде солдатам, притом после того, как они уже свыклись с мыслью, что по возвращении домой разбогатеют.
