Он посмотрел на часы, чтобы определить, сколько времени он здесь находится.
На руке было четыре штуки часов.
Он протер глаза.
На руке все еще было четыре циферблата, все одинаковые, со светящимися стрелками. И все показывали десять минут первого. Он бегал по лестницам по крайней мере сорок пять минут. Или, может быть, два часа. Хотя, вполне вероятно, что он не пробыл там и минуты. Пит отвернулся. А когда снова посмотрел на руку, там поблескивало только три циферблата.
Ступени раздваивались на глазах. Там, где был пролет из двенадцати ступеней, теперь их было двадцать четыре.
А потом сорок восемь.
Он прислонился к стене, поднял руку, чтобы протереть глаза.
На руке была сотня пальцев.
Он закричал...
...открыл появившуюся перед ним двери, вошел закрыл ее за собой.
Аромат свежесваренного кофе витал в гостиной. Делла сидела в большом желтом шезлонге с большой глиняной кружкой в руках. На ней был халат, едва прикрывавший ей бедра, и выглядела она чрезвычайно соблазнительно.
— Что на ужин? — спросил Пит.
Делла долго, долго на него смотрела, словно проглотив язык.
— Тебя не было три дня, — произнесла она наконец. — Ты снова пропал.
Даже принимая во внимание все сложившиеся обстоятельства, мотель “Изумрудный лист” был не из тех мест, где Пит был готов провести целых три дня. Прежде всего, он находился всего в тридцати одной миле от дома. И хотя там было достаточно чисто, мотель был столь невыразителен и находился в такой глухомани, что наскучил бы Питу в один день. Да и вообще, мотели предназначены для путешествующих туристов, а не для бездельников, желающих убить свободное время.
Но все же Пит в нем останавливался.
Он чрезвычайно отчетливо помнил три прошедших дня. Он вышел из “тандерберда”, вынул из кармана ключи и провел Деллу в номер 34. За дверью была маленькая темная комната, в которой пахло только свежими простынями и чистящим порошком для сантехники. Пит включил лампу, которая осветила уютную обстановку с телевизором, застеленной постелью, столом, стулом и маленьким журнальным столиком.
Они тщательно осмотрели ящики стола, заглянули под кровать, но не нашли ничего необычного. В ванной тоже все было так же, как в миллионах других ванн.
— Должно быть, горничная уже убрала, поменяла постель и все остальное, — предположила Делла.
Он кивнул, не в силах выбросить из головы смутные воспоминания о прошедших днях.
— Ты вспомнил? — спросила Делла, хотя задавала этот вопрос уже раз десять. Вместо этого ей хотелось спросить “Почему?”, но она понимала, что это преждевременно.
