Установив все это, Тимоти нырнул глубже. Он искал источник поставок ПБТ...
И сразу же ужас и отвращение проснулись в сознании Леопольда, заблокировав подходы к соответствующим воспоминаниям. Лишь смутно промелькнуло какое-то помещение на подземном этаже. Здесь витал запах чего-то сладкого и вместе с тем горького; вдыхая его, человек испытывал тошноту. Но на этом все и кончалось. Как ни старался Тимоти проникнуть еще глубже, мозг Леопольда, реагируя испуганно и раздраженно, испускал такие импульсы, вытерпеть которые было невозможно.
Тимоти подумал о том, чтобы прогуляться по подсознанию Леопольда: а вдруг там отыщется еще что-нибудь, связанное с деревенским домом? Но не смог найти дверь, ведущую из сознания в подсознание; во всяком случае, это оказалось далеко не так просто, как в “доме” у Иона Маргеля. В ходе поисков само это обстоятельство заинтересовало Тимоти, возможно, сильнее всею: неужели он не в состоянии проникнуть в подсознание человека, сознание которого организовано настолько упорядоченно? В конце концов его заинтересовали сами шкафы, в которых хранились базы данных. Из глубины этих шкафов до его слуха донесся невнятный шум, скорее даже гудение, как будто на каком-то другом уровне здесь происходили микроремонтные работы. Проведя мысленными пальцами по внутренним стенкам шкафа, он уловил, что они подрагивают. Однако не смог установить источник этой дрожи или характер производимых работ. Запустив пальцы дальше, он сломал тонкую перемычку...
...и из трещины в эфемерном пластике наружу вырвались сотни тысяч таинственных и зловещих насекомых, похожих на гусениц. У насекомых были крошечные, но острые как бритва не то усики, не то жала. Вырвавшись на волю, они тут же вступили в смертельную схватку друг с другом. В строго организованном сознании Леопольда, где едва ли не все когда-либо случившееся с ним, узнанное или изученное было методически структурировано и разложено по полочкам, для насекомых из подсознания не оставалось иной возможности проявить себя, кроме как пожирать друг друга. Подсознание Леопольда оказалось полной противоположностью его сознанию: оно было беспорядочно, тошнотворно, поражено гнилью и порчей, которые в несколько секунд уничтожили бы и душевное здоровье самого Тимоти, не отступи он со всей поспешностью... Можно было не сомневаться в том, что когда-нибудь собственное подсознание доведет Леопольда до безумия — и час этот вовсе не за горами Тимоти бежал оттуда, потрясенный и даже как будто заболевший. Он отпрянул от спящего Леопольда, словно зловещие насекомые могли вырваться из недр его разума и заполнить весь кабинет, хотя он ни на мгновение не забывал о том, что этих мелких гадин на самом деле нет, что они представляют собой всего лишь метафорическую визуализацию подсознания “крестного отца”.
