Тимоти зажмурился, когда содержимое ампулы перетекло в кровь Полли.
Полли изогнулась дугой, когда первый контакт с ПБТ привел в исполнение не столько ее мечты, сколько страхи. Тимоти порадовался хотя бы тому, что ей не вкололи такую сильную дозу, как ему самому в первый раз, и тому, что ей, соответственно, не пришлось страдать. Вид у нее был жалкий, она ворочалась на матрасе, мучительно пытаясь сохранить собственное “я” и, вопреки собственной воле, с каждым мгновением все глубже втягиваясь в фантастическую реальность видений. Но вот взгляд ее остекленел, тело обмякло и застыло в неподвижности на матрасе, разум и душа улетели в царство галлюцинаций.
Пока Маргель готовил инъекцию Тимоти, мутант подумывал о том, не оказать ли сопротивление. Однако его ждал Другой...
— Рад, что вы образумились, — заметил Маргель.
— Ублюдок!
— Какая пошлость, — возразил Маргель. — От человека, столь эрудированного, как вы, я ожидал какого-нибудь более изощренного проклятия.
Тимоти промолчал, наблюдая за тем, как игла вонзается в его уже отчасти исколотое бедро. Он почувствовал, что наркотик “забирает” его стремительней, чем обычно. Это обеспокоило бы его, не спеши он так на встречу с Другим. А сейчас возникновение зависимости стало второстепенной проблемой по сравнению с тем, каких результатов ему, возможно, удастся достигнуть с помощью ПБТ.
— Сладких грез!
Маргель повернулся и пошел на выход. Бейкер, выходя из помещения следом за ним, бросил Тимоти на прощание грозный взгляд, означавший, что с возмездием за вчерашнее гангстер мешкать не собирается.
Дверь закрылась.
Ключ провернулся в замке.
Дверь снаружи закрыли и на цепочку.
И вот наступила тишина.
И начались галлюцинации...
На этот раз Тимоти лежал на лугу, поросшем высокими и пышными цветами. Но вот у этих цветов появились руки и ноги и они превратились в красавиц... Превратились в красавиц, одновременно оставшись цветами. Цветы были алыми и желтыми, оранжевыми и кремовыми, изумрудно-зелеными и лазурно-голубыми. Лепестки цветов, сохраняя окраску, превратились в волосы, женщины встали рядком, хрупкие, застенчиво улыбающиеся, порожденные самой природой. Но один из цветков, претерпев превращение, стал Другим. Идеальный Тимоти восстал со своего цветочного ложа и подошел к призрачному двойнику. Ближе.., еще ближе.., плоть Другого казалась теперь далеко не столь эфемерной, как прежде. Они прикоснулись друг к другу.., и слились... И Другой вошел в него. И...
