Она подумала: может, это Чарли пристрелил убийцу?
Или наоборот – застрелили Чарли?
Эта мысль чуть не заставила ее остановиться, но они уже были у самой машины.
Джордж Свартхаут распахнул заднюю дверь и втолкнул их внутрь, где заливался лаем Чубакка.
Вине Филдс бежал к дверце водителя, чтобы сесть за руль.
– На пол! – закричал Свартхаут. – Лежать!
А потом возник Чарли, который навалился на них, закрывая собой точно щитом.
Взревел мотор, и машина с визгом рванула с места, унося их прочь от этого дома, в ночную мглу, в проливной дождь, в незнакомый мир, который, окажись это даже далекая планета в чужой галактике, все равно не мог быть столь непримиримо враждебен к ним, как тот, что они оставляли за собой.
Кайла Барлоу охватывала дрожь от одной мысли, что он должен сообщить новость Матери Грейс, хотя он предполагал, что ей уже было видение и она все знает.
Он вошел в здание церкви и какое-то время стоял, широкими плечами почти перекрывая дверной проем между нортексом и нефом. Гигантский бронзовый крест над алтарем, витражи с изображением библейских сцен, благостный покой и сладкий аромат фимиама – все это придавало ему силы.
На скамье во втором ряду слева сидела Грейс. Она была одна. Если она и слышала, как вошел Барлоу, то не подала виду. Ее взор был устремлен на крест.
По проходу между рядами Барлоу подошел к ней и опустился на скамью рядом. Грейс шептала молитву. Он подождал, пока она смолкнет, потом сказал:
– Вторая попытка тоже провалилась.
– Мне это известно.
– Что же теперь?
– Будем следовать за ними по пятам.
– Но где?
– Повсюду, – сначала она говорила тихо, едва слышно, почти шепотом, но постепенно голос становился громче, обретая мощь и убежденность, пока зловещее эхо его не покатилось под мрачными сводами нефа. – Они нигде не найдут ни покоя, ни убежища. Они не дождутся от нас пощады. Мы будем безжалостны и неумолимы, бдительны и тверды. Мы будем псами. Гончими псами Всевышнего.
Будем хватать их за пятки, прыгать, впиваться зубами в глотки и валить их на землю. Так будет. Рано или поздно, здесь ли, там ли, когда господь того пожелает, мы сокрушим их. Я это знаю.
Пока говорила, она неотрывно смотрела на крест, а теперь повернулась к нему, и, как всегда, взгляд ее серых выцветших глаз пронзил его насквозь.
– Что я должен делать? – спросил он.
– Сейчас ступай домой и ложись спать, чтобы к утру быть готовым.
– Разве сегодня вечером мы не будем устраивать облаву?
– Сначала их надо найти.
