Потягивая пиво прямо из горлышка, Томми вооружился красным карандашом и углубился в рукопись, помечая требующие переделки места.
Поначалу в доме царила мертвая тишина, но потом наступающий с океана грозовой фронт, гнавший перед собой полчища туч, всколыхнул приземные слои воздуха, и ветер зашуршал кронами деревьев, застучал в ставни, завыл под застрехой черепичной крыши. Длинная ветка мелалукки с сухим костяным звуком заскребла снаружи по штукатурке стены, а снизу, из гостиной, донесся негромкий, но отчетливый лязг каминной вьюшки - это ветер спустился по дымоходу, чтобы поиграть с ней.
Работая, Томми время от времени поглядывал на куклу. Она все так же сидела в круге оранжевого света лампы, к которой он ее прислонил. Похожие на варежки беспалые ручки были повернуты ладонями вверх, словно она о чем-то его просила.
За работой Томми незаметно для себя допил все пиво и решил сходить в туалет, а потом спокойно ввести в компьютер сделанные им карандашные пометки. Он был почти готов к тому, что, вернувшись в свой кабинет, снова застанет куклу лежащей на боку, но она по-прежнему сидела прямо в той же позе, в какой он ее оставил.
Томми даже покачал головой и смущенно улыбнулся. Все-таки он действительно был склонен драматизировать события и был при этом не менее последователен и упорен, чем его матушка.
Садясь в кресло, он неожиданно заметил на экране компьютера надпись, которой там раньше не было:
"КРАЙНИЙ СРОК - РАССВЕТ".
- Что за черт?! - вырвалось у него.
Томми упал в кресло и едва не закричал от острой боли в правой ноге. Вздрогнув всем телом, он так резко вскочил, что кресло на колесиках откатилось далеко назад, но Томми не обратил на это внимания. Ощупав ногу руками, он быстро нашел то, что причинило ему боль, и двумя пальцами вытащил из ткани джинсов - и из своего тела - прямую стальную булавку с черной эмалевой головкой размером с горошину.
Позабыв от удивления о боли, Томми принялся вертеть булавку перед глазами, рассматривая ее блестящее острие. Неожиданно ему показалось, что среди завываний ветра за окном и негромкого гудения лазерного принтера, замершего в режиме ожидания, он различил новый звук - негромкое пок!.. Потом еще одно. Звук был похож на тот, который производит лопающаяся нитка.
В испуге он бросил взгляд на куклу. Она по-прежнему сидела прямо под лампой, но два перекрещенных стежка в том месте, где у маленького человечка должно было быть сердце, лопнули, и из белой ткани торчали неопрятные концы разорванной нити.
