— Уже начинают? — досадливо сказал Бибиков. — Вы будете слушать?
Тамара качнула укоризненно головой:
— Обязательно, что вы! Наташа говорит, что писатель этот — очень талантливый и обязательно будет большой знаменитостью.
— Будет!.. — протянул Бибиков. — Я тоже буду когда-нибудь генералом, однако, сознайтесь, вы же трактуете меня как поручика. С какой же стати — к писаке…
— Шш! Если бы Наташа вас слышала!
Тамара прикрыла поручику рот веером. Бистром веер узнал: это не Тамарин, а топоринский веер, заемный. Стало быть, Тамара еще не устроилась, еще не сделала выбора — шанс для Бибикова, надо ему сказать.
Звонок прозвонил второй раз.
— На места! — Эристова улыбнулась Бибикову многозначительно. — Я велела вам — и monsieur Бистрому — задержать стулья как раз сзади меня… Довольны?
* * *
Тамара с ее эскортом вошла в тот самый момент, когда Топорина — за столиком в конце переполненного зала — прозвонила в третий раз в колокольчик. Рядом с ней стоял высокий молодой человек с листками в руке.
— Это и есть автор? — прошептала Тамара. — Он и в самом деле совсем молодой. И какой… странный! Я думала, писатели всегда длинноволосые и… неопрятные. Вы его знаете?
Бистром прищурился, припоминая.
— Где-то я его видел, определенно. Но где? Здесь он никогда не бывал, поручусь, а больше я нигде не мог видеть писателей. Топорина подняла руку:
— Mesdames et messieurs! Мы начинаем. Андрей Николаевич был так любезен, что согласился прочесть новый свой рассказ, написанный во время последней его поездки в Сибирь.
— В Туркестан, — поправил автор и повел глазами по залу, осматривая слушателей.
— Сибирь, Туркестан — это ж одно и то же! — засмеялась Топорина. Итак, Андрей Николаевич, просим. Да, я забыла еще сказать: рассказ будет военный — насколько я знаю, речь идет там о наших туркестанских орлах, короткий и смешной.
Заявление было встречено шелестом одобрения: короткий и смешной — это как раз то, что надо для литературного вечера comme il faut.
Автор еще раз оглядел зал (Тамаре показалось: он именно на нее посмотрел), поправил отложной, туго накрахмаленный воротничок и сказал:
— Заглавие рассказа: "Тигр идет".
Кто-то с Бистромом рядом спросил шепотом соседа:
— Тигр? А Топорина говорила — орлы.
Сосед успокоил:
— И то и другое — животные. Об орлах, очевидно, тоже будет. Кругом зашикали: автор начал читать.
Тигр идет
В экспедиции нашей, направлявшейся в верховья Зеравшана, к ледникам, было пятеро: кроме меня художники Алчевский и Басов, студент-юрист Петербургского университета Фетисов, командированный для ознакомления с обычным правом туземцев, и антрополог Георгий Марков, в общежитии называвшийся попросту Жорж.
