Он шарил револьвером по воздуху, выбирая цель. Рука остановилась, но по ней с тяжелого взмаха ударил приклад, оружие вырвалось в снег. Часовой, волоча полы шубы, надвинулся, дыша прерывисто и хрипло:
— Своих… своих бьешь, сволочь…
Он перекинул винтовку на руку. Офицер дернул отбитую онемелую руку к шашке, но рука свисла, он повернулся и побежал. Солдат прохрипел:
— Врешь! Не уйдешь!
Скинул шубу и шапку и в одной легкой шинели побежал вдогонку, щелкнув затвором на ходу. Но офицер исчез уже в тумане.
— Ключ! — отчаянно крикнул, выходя из оцепенения, Адамус.
Кругом уже были дружинники, подымали Ивана. Пуля в висок, навылет. И крови почти что нет. Только от кругленькой раны, растеком.
Отнесли в сторону. Шапки сняли. Попрощаться — и то нету времени, — на минуту одну наклонился к телу Адамус. Солдаты, схватившись за железные колья, раскачивали ворота.
— Э-эх! Сразу надо было на мушку… Теперь гиблое дело… Без динамиту не разворотишь.
— Бегут!
Во дворе, сквозь туман, серыми очертаниями, люди. Сто восемьдесят первые отступили на шаг от ворот, винтовочные стволы — в прорези.
— Товсь!..
— Стой! Никак… без оружия.
Без оружия и есть. Махая папахами, подбегали артиллеристы.
— Ура-а!
Крик подхватили далеко позади, на улице. И улица загудела бегом.
— Наши подходят, — прокричал, надрываясь, Никита. — Выборгские… Давай ворота!
Ворота уже отпирали. Арсенальцы перемешались с дружинниками.
— Веди на склад… Где у вас тут? Много ль оружия?
Арсенальцы смеялись:
— Хватит… Винтовок тысяч до сорока, револьверов тоже около этого… Опять же — патроны. Гони! Там небось вас только и ждут…
Разговор на ходу, на бегу, через двор — к дальним зданиям. Около них тоже народ. Хлопочут. И вззванивает под мерными ударами железо. Засовы, что ли?
— Начальство где?
Артиллерист, с Сергеевым рядом, махнул рукой:
— Дежурного где-то еще по крыше ловят: шустрый, дьявол, на крышу залез. А прочих забрали. У нас еще с вечера сговор был: рабочие ж у нас тут, в Арсенале. Начальство здешнее, между прочим, спокойное: в драку нипочем не полезет.
Сергеев крикнул Никите:
— Никита! С айвазовцами назад, к воротам! Запереть! Чтоб оружие принять и раздать, ты понимаешь, в порядке.
Никита засвистал заливистым, поволжским, разбойным свистом.
— Перед народом да запирать. На всех хватит… Гайда, ребята, бери!
Толпа, огромная, бесстройная, с победным криком уже заливала двор. Сбилась у раскрытых, разломанных складских дверей, сдвинув в стороны солдат и здешних артиллеристов, — и по рукам, несмотря на строгий, на грозный окрик Сергеева: "К порядку, товарищи! Назад!" — замелькали разобранные из разбитых ящиков новенькие, лоснящиеся густой масляной смазкой винтовки.
