— Когда команчи выходят на тропинку войны, — быстро и гордо сказал мальчик и выпрямился, — презренный враг видит их в ту только минуту, когда томагавк дробит ему череп.
— Иди, — кивнул Василий, — И, когда будет проверка, проследи, до какой станции у него билет.
Рыжий втянул голову в плечи и выскользнул из купе. Контролер, в форменной железнодорожной фуражке и штатском холодном, потертом пальто, уже щелкал щипцами на пороге, пробивая картонные билеты:
— Вильна… Вильна… Вильна…
Контроль прошел. И почти тотчас вернулся рыжий, Он был взволнован и даже бледен. Он дал мальчикам, стоявшим около Василия, знак отойти и прошептал ему на ухо:
— Он никуда не едет.
Василий удивился искренне:
— То есть как «никуда»? Поезд же идет…
— Поезд идет, а он — нет. То есть это не считается! — громко уже воскликнул мальчик, явно возмущаясь несообразительностью собеседника. — Он сидит, а билета у него нет никуда. Он показал кондуктору…
Василий остановил его движением руки:
— Книжечку, маленькую, в рыжем переплетике. В ней фотография, с печатью…
Глаза рыжего выразили снова бесконечное уважение.
— Вы опять… не глядя…
Василий, смеясь, обнял мальчика за плечи:
— Значит — никуда? Если человек едет без билета, то это не считается? Верно. Мне стыдно, что сразу мне не пришло в голову. Он доедет с нами до Вильны — я тебе открою его тайну.
— А вы… тоже до Вильны?
— Тоже.
— В цирк?.. — пропищал, подсунувшись, маленький и чернявый, тот самый, что крикнул о предлогах с винительным.
Рыжий сдвинул брови сердито:
— Молчи, дурак!
Он посмотрел, скосив глаз, на Василия. Было ясно: мальчик почему-то подумал, что Василий обидится. Но Василий не обиделся. Он похлопал по плечу вихрастого:
— Ну, собирай военный совет, «вождь». До Вильны не так далеко: надо ж успеть придумать. А пока я послушаю, как вы с инспектором воюете…
Глава VI
САМОЕ НАСТОЯЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
— Можно было бы рассказать, — задумчиво сказал рыжий. — Ведь с инспектором, с директором, с учителями у нас война каждый день, ни на один час не перестает… Но вы же сами знаете, если были в гимназии. Ведь всюду так, всюду одинаково…
Белобрысый вздохнул и понурился:
— И одинаково ничего не выходит: что ни делай, все остается по-старому.
— А что вы делали? — спросил Василий.
— Разное, — отозвались мальчики из всех углов. — Но вы лучше расскажите о себе: как у вас в гимназии было?
— Я?.. — Василий задумался на минуту. — Я не в счет.
Мальчики насторожились.
— Почему?
— Потому что я совсем по-другому воевал со своими учителями. Конечно, и у нас было, как у вас теперь. Исключения ж и у вас есть… и, пожалуй, не так мало? — Он усмехнулся. — Много есть имен на is!.. Так вот, я подумал, крепко подумал: почему, собственно, это так?
