К исходу третьей недели плавания «Леди Виктория» попала в полосу штормов. Приятная безветренная погода, державшаяся целых двадцать дней, внезапно сменилась проливными дождями. Это было несвойственно для середины июля в этих широтах, и бригантина оказалась не готова к трудностям. Трое суток корабль бросало по волнам, словно щепку. А когда шторм миновал, выяснилось, что «Леди Виктория» проскочила южнее Канарских островов, где намечалась последняя остановка перед тем, как бригантине предстояло направиться через океан. Возвращаться назад было поздно, и капитан Картни направил судно к африканскому побережью, чтобы пополнить запасы пресной воды перед самым трудным отрезком пути.
Виктория все эти дни чувствовала себя ужасно. Мало того что она натерпелась страху, как никогда к жизни, ее еще непрестанно тошнило. К тому времени, когда море снова стало спокойным, девушка ощущала себя выжатой словно лимон и, чтобы хоть немного восстановить силы, не вылезала из постели целые сутки.
Утром второго дня после шторма в каюту заглянул встревоженный Ред. Он выглядел очень усталым и осунувшимся, и первым побуждением Виктории было подойти к нему и сказать что-нибудь ободряющее. Но этот добрый порыв очень быстро прошел. Глядя, как Шарп по-хозяйски расхаживает по каюте, Виктория почувствовала глухое раздражение. Натянув одеяло до самого подбородка, она демонстративно отодвинулась в дальний угол кровати и холодно смотрела на Реда.
– Между прочим, воспитанные люди спрашивают разрешения, прежде чем войти в покои женщины, – язвительно заметила она.
– Я пришел узнать, как ты себя чувствуешь, но теперь вижу, что напрасно так сильно беспокоился за тебя. Думаю, через день-другой ты будешь в полном порядке, – сказал он, внимательно всматриваясь в ее лицо.
– Возможно, мое физическое состояние и улучшится, но только не душевное, – с горечью проговорила девушка. – Вряд ли я когда-нибудь снова почувствую себя счастливой. Вы разрушили мою жизнь, Ред. Отняли у меня родной дом, лишили чести, разлучили с любимым женихом. И я никогда, никогда вам этого не прощу.
Он глубоко вздохнул, опускаясь рядом с ней на кровать.
– Все это поправимо, Виктория. Когда мы вернемся в Англию, я выкуплю твой родной Джемисон-холл. Твоя честь будет восстановлена, как только ты станешь моей законной женой. Ну а что касается любимого жениха… Ты и сама знаешь, что никогда не любила Джонатана Камберленда. Более того, ты даже не испытывала к нему уважения, что просто недопустимо между будущими супругами.
