Несмотря на специфику своего положения, женщины пользуются большим уважением и полной свободой в выборе мужей и любовников. Они всегда добродушны, интересуются всем происходящим и вольны пойти туда, куда только пожелают, кроме главных молитвенных залов в монастырях, доступ в которые им строго запрещен.
Дети уважают лишь своих матерей. Они не испытывают привязанности к отцам по той явной причине, что их слишком много.
Ни на минуту не одобряя многомужество, я не могу осуждать его в Тибете, поскольку без него население чудовищно возросло бы, голод и нищета захлестнули бы нацию, ведя за собой череду пороков: воровство, убийства и прочие преступления, доселе совершенно неизвестные в этой стране.
Лех, столица Ладака, это маленький город, насчитывающий не более пяти тысяч жителей и состоящий из двух или трех улиц с домами, покрашенными в белый цвет. В центре города расположена базарная площадь, куда торговцы из Индии, Китая, Туркестана, Кашмира и разных частей Тибета приходят обменять свои товары на тибетское золото, поставляемое им местными жителями, которые стремятся обеспечить своих монахов не только одеждой, но и малейшими предметами обихода.
Старый пустующий дворец возвышается на холме, с которого виден весь город; посреди него находится просторная двухэтажная резиденция моего друга, визиря Сураджбала, губернатора Ладака, симпатичнейшего пенджабца, получившего философское образование в Лондоне.
Чтобы разнообразить мое пребывание в Лехе, он устроил на базарной площади большой матч поло,* а вечером перед террасой его дома были устроены танцы и игры.
Множество фейерверков проливали блистающий свет на толпы людей, привлеченных представлением. Они образовали большой круг, посреди которого группа исполнителей, переодетых в дьяволов, животных и колдунов, резвилась, порхая, прыгая и кружась в ритмичном танце под монотонную музыку двух длинных труб в сопровождении барабана.
Адский шум и неумолчные крики толпы ужасно утомили меня. Представление завершилось грациозными танцами тибетских женщин, которые, кружась и покачиваясь из стороны в сторону, доходили до наших окон и совершали низкие поклоны, приветствуя нас бряцанием медных и костяных браслетов на скрещенных запястьях.
В начале следующего дня я отправился в большой монастырь Химис, который в живописном окружении расположился на вершине скалы, возвышающейся над долиной Инда. Это один из главных монастырей страны, содержащийся на пожертвования местных жителей и субсидии из Лассы. По дороге к нему, перейдя Инд по мосту, возле которого гнездятся многочисленные деревушки, можно встретить нескончаемые дамбы, покрытые камнями с надписями, и чортены, которые наши гиды проводники старались обходить с правой стороны. Я хотел повернуть лошадь влево, но ладакцы тут же заставили меня вернуться, ведя мою лошадь под уздцы вправо и объясняя мне, что таков обычай их страны. Я пытался выяснить происхождение этого суеверия, но безуспешно.
