Майор Коллинз в этот самый момент находился в кабинете Рокка. Они обсуждали результаты проверки. Полковник демонстрировал майору различные отклонения на полученных кривых. В одном месте на кардиограмме был участок с изменённым ритмом, в другом — ещё что-то; какая-то кривая показывала отклонения от нормы. Всё это было достаточно жалким и выглядело совершенно неубедительно. Майор это великолепно понимал, но и виду не показывал.
— Если я вас правильно понял, — сказал он наконец, — тесты не дали каких-либо неожиданных результатов?
Дремавший в кресле доктор заметил равнодушно:
— Во всяком случае, майор, никто из ваших сотрудников не обременён особенными грехами. Серьёзных улик против них нет.
Полковник решительно отмахнулся.
— Этого я не говорю. Подозрение остаётся… — Он вдруг замолчал и обернулся к двери.
На пороге стоял один из его помощников. В его руках были копии фотографии из сейфа Хансена: Шукк и Адельгейд в баре казино.
— Хорошо… — сказал Рокк, рассматривая фотографию. — А личность дамы вы установили?
Его помощник протянул записку. Там было всего несколько слов, но каких!
«Адельгейд фон Бризински, иначе Клара Зундт, кличка «Паучиха». До 1945 сотрудничала в иностранном отделе. Специализировалась по связям с Востоком. В настоящее время связана со службой Гелена…»
Полковник был в восторге. Он буквально расцвёл.
— Адельгейд фон Бризински, «Паучиха»? Эй, майор Коллинз, это проливает свет на всё дело в целом. Правда, совсем с другой стороны…
Полковник передал майору фотографии. Он торжествовал. Майор взглянул на фото, прочёл записку, и у него отвисла челюсть.
— Да ведь это же Шукк! И эта дама… Как это всё понять?
А Рокк уже сдёрнул со стены автомат.
— Все в машину, живо! — командовал он. — Где сейчас Шукк, Коллинз?
— Должен быть на своём месте… Но я не понимаю…
— Расскажу по дороге, — бросил на ходу полковник и выбежал из комнаты.
Коллинз и доктор последовали за ним.
Наконец-то Франтишек настиг собачонку, поймал прямо на клумбе с цветами. Пёс визжал ужасающе. Франтишек протолкнул этот вопящий комок сквозь решётку, прямо в руки его хозяйке. Адельгейд была уверена: Шукк уже всё окончил, недаром же его девять лет обучали шпионскому ремеслу. Она прижала к себе собачку и рассыпалась в благодарностях.
— Я этого никогда не забуду, мой друг! — говорила она, поглаживая своего пса. — Вы оказали мне огромнейшую услугу! Я даже не могу п0думать, что бы я делала без Фифи. Он был уже на трёх выставках и каждый раз получал золотую медаль!
