— Чего, чего, а воды там хватает, — пробормотал он.
— Вообще эти трубы! — Шукк скривил рот в неодобрительную гримасу. — Слава богу, что у меня довольно сала на рёбрах. И силком в эту трубу не затолкнёшь. Средневековьем попахивает всё это, Хансен, трубы эти. Ну да, конечно, тем, кто наверху, не приходится самим навоз убирать. Три года работает наша лавочка, а ещё…
— Ну, в этом-то вы не разбираетесь, Шукк! — сказал Хансен. — Эта труба в Немецкий музей попадёт, дайте только срок… Лесник подпишется под этими моими словами. Она для нас просто бесценна, эта труба.
— Что-нибудь новенькое у него? — спросил Шукк.
— Да. Ледермана и Шнее можно списать.
Шукк даже присвистнул. «Ну, парень, держись! — подумал он. — Боссу это плохой подарок. Вернуться, можно сказать, из земли обетованной, а тебе в награду орден Репейника».
Свой двухнедельный отдых майор Тэд С. Коллинз провёл на родине. Был он лет сорока, здоровья отменного, выглядел бы и моложе своих лет, только на висках уже пробилась седина. Жанетт было за тридцать. Это были волнующие дни, настоящий отдых, и как раз вовремя… Женщинам в этом возрасте частенько приходят в голову поразительные идеи. И не всегда удачные, если муж находится за океаном. Как и прежде, Жанетт подвезла его на аэродром и, не скрывая страха, спросила:
— Тэд, когда ты выйдешь из игры?
Коллинз постарался её успокоить.
— Это такая работа, Жанетт… Видишь ли, это как страхование жизни. Вот мы сейчас присмотрели ту ферму в Миннесоте, может быть, в ней всё наше будущее… Но нужно собрать деньги. Конечно, когда все операции в Германии закончатся, тогда всё равно конец, а пока…
Вспоминая эти последние минуты на аэродроме, Коллинз поморщился, как от головной боли. Жанетт всё-таки заставила его разозлиться. Да, не просто было уйти от этого разговора. Но теперь — всё! Отпуск позади. Здесь уж никакая Жанетт ему надоедать не будет, да и образцовая ферма, о которой он так мечтал, приобретает уже вполне реальные очертания. Она будет его, эта ферма!.. Теперь за дело! В конце концов всё зависит от того, как идут дела в этом идиллическом Вюрцбурге. Он поднял трубку.
— Хеллоу, Пегги!
Коллинз немного позировал за столом, его широкое лицо так и сияло благосклонностью. Пегги отворила дверь, и в комнату вошли сотрудники его фирмы. «Конкордия экспорт-импорт, Вюрцбург» — так называлась эта фирма. Сотрудники вошли в кабинет: маленькая, но опасная группа. Вот Хансен, его правая рука, его «бестманн». Коллинз высмотрел его во время Лейпцигской ярмарки и лично обучил. Что ж, из Хансена получился человек вполне в его вкусе. Коллинз улыбнулся ему, и Хансен ответил быстрой улыбкой. Толстый Шукк стоял за Хансеном, но был виден почти весь, какой-то разбухший и невыспавшийся.
