— Вообще вышло ничего, ладно, — сказал Манфред. — Да лучше нужно. Ты ещё будешь здесь, дядя Вилли?
— Я на минутку вырвался. Уезжаю утром, вот зашёл попрощаться.
— Ты уезжаешь надолго?
— Не очень… На одну неделю. Может быть, смотря по обстоятельствам, немного задержусь. Ну, что тебе привезти?
— Вот если бы ты достал мне такую длинную трубку, чтобы плавать под водой, но только длинную.
— Трубку? Будет сделано, Манфред, будет сделано…
Они по-товарищески простились.
— Будь здоров, дядя Вилли, — сказал Манфред.
Манфред медленно опустил руку. Потом, будто что-то вспомнив, сделал такое движение рукой, будто хотел позвать Гартмана, но тот уже затерялся в толчее у выхода из зала.
Мимо прошлёпал в широких сандалиях на босу ногу тренер Манфреда Эрвин. Остановился, покачал головой.
— Что это ты сидишь, как надгробный памятник, Манфред? У тебя отличное время!
Манфред вдруг повернулся и бросился от него.
— Стой! — крикнул тренер и быстро поймал его за руку. — В чём дело, Манфред?
— Дядя Вилли уезжает, — вдруг всхлипнул Манфред.
— И это всё? Не рассказывай мне сказки!
— Я хотел что-то спросить…
— Ну, что ты ещё придумаешь?
— Хотел спросить… Винни мне только что сказал…
— Ах, Винни! Из нашей команды? Ну тогда речь идёт не о плавании, в этом я уверен…
Манфред увидел, что теперь он не сможет не рассказать всего.
— Винни сказал, мне нет никакого смысла дальше тренироваться.
— Почему это? — удивился тренер. — Ты же из лучших!
— Это не важно, это всё равно… Винни сказал: ты тренируешься и тренируешься, а как придёт время выступать на Западе, так тебя не возьмут, потому что твой папа убежал из нашей республики.
Тренер обнял Манфреда за плечи.
— Не говори чепуху, Манфред! Ты же не виноват, что твой отец куда-то там сбежал. Никакого это не имеет значения.
* * *
Серая машина мягко неслась по асфальту. Майор, сидевший рядом с шофёром, прижав наушник к уху, сказал прямо в микрофон рации:
— Вас понял, спасибо!
Дом прессы. Новый мост. Ещё одна стройка Фридрихштадта. Хансен только раз или два выглянул в окно.
— Вернусь домой, а мальчик… Как мне будет трудно его убедить… — говорил он негромко полковнику. — Да, это не легче, чем работа в Вюрцбурге.
Полковник задумчиво кивнул головой.
— Вначале будет трудно, очень трудно…
Полковник сделал короткий жест шофёру, и тот повёл машину быстрее. Вскоре машина свернула на пустынную улицу вблизи здания больницы и остановилась. Полковник предложил Хансену сигарету из своей пачки. Несколько затяжек они сделали молча. Потом полковник начал говорить. Его голос звучал как-то по-особому трезво и холодно.
