Напасть | страница 4
Я в городе Тусе на башне одной
Увидел ворону над шахской главой.
В пустые глазницы взирала она:
"Вот участь гордыни и славы земной..."
Да! Пройдет суета сует, умолкнет бой барабанный! И протрубит труба Исрафила! К чему приведут сегодняшние свары и прения? Ради чего в этом бренном мире вы упражняетесь в суесловии? Вспомните опять же слова Хайяма:
На замке, что шахам служил на веку,
Сидела кукушка на самом верху.
Крылами махая, не уставая
Бездумно твердила: ку-ку да ку-ку...
-Мы собрались сюда не затем, чтобы слушать стихи! - глухо проворчал кто-то.
Но в меджлисе царила такая тишина, что и муха пролетит - услышишь.
Один из эмиров-гызылбашей, питавший особое почтение к старцу, одернул ворчуна:
-Молчи!
Старец продолжал:
-Это о нас сказано. Потому я напоминаю неспроста. "Брось слово ищущий подхватит". Будет уместно, если мы прислушаемся и к современному поэту из османцев. Ибо он обращался ко всем нам, людям тюркского рода-племени.
Кто поверил от завета
В этот лживый бренный мир?
Переживший Мохаммеда,
В суете борений мир.
Шах ли, раб ли, в сей юдоли
Не избегнет смертной доли,
Предстает гнездовьем боли,
Лоном разрушений мир.
Все дела твои обманны,
Лишь измены постоянны,
Прибывают постояльцы,
Убывают в тленный мир1.
Давайте напоследок обратимся к нашему Насими. Внимать стихам - внимать заветам.
Земля и небо - наша гавань, мы - якорь, брошенный в неё,
Неповторимые созданья, подобных нам не сыщешь в мире...
Так будем же беречь неповторимое имя тюркского народа!
Эмиры помоложе внимали словам старца как дедовским сказаниям, не вникая глубоко в их смысл, отнюдь не думая о бренности бытия и неизбежности смерти, и поглаживали эфес сабли или рукоять кинжала. Но пожилые эмиры, уже и сами ощущая необходимость выработки единого, согласного мнения, одобрительно воспринимали поучительные речи аксакала.
-Сыны мои! Исходя из наших всеобщих чаяний, радея о благе и безопасности нашей страны, то и дело подвергающейся нашествиям, хочу сообщить вам свое предложение. Надеюсь, по зрелом размышлении вы согласитесь с ним.
Все обратились в слух.
-Быть может, - продолжал старец, - человек, о котором скажу, внесет согласие и примирение в ваши ряды. И только тогда вы сможете дать отпор врагам, окружающим нас.
Где-то прошелестел смешок. По сути, многие из присутствующих не верили в установление согласия между племена. Мешала гордыня. И старые счеты. Но перед лицом врага... И ведь храбрости и доблести им было не занимать!