— Мгновенное, — повторил Дубах. — Мгновенное. Очень интересно… Но как?
— Мы сами еще до конца не понимаем. Очень грубо, я бы даже сказал примитивно грубо, это можно уподобить тому, как электрон не существует в момент перехода с орбиты на орбиту, исчезая с одной и одновременно появляясь на другой. Но это не аналогия, пожалуй. Это скорее метафора.
— Дистанция?
— Как вам сказать, Тудор… Пока мы дошли до пяти метров. Причем переброска одного этого мышонка через стол обошлась по крайней мере в полет к Лиде. Да и проживет этот мышонок не дольше суток: происходят какие-то изменения на субатомном уровне, а какие именно — мы еще не установили. Обещали помочь ребята из Биоцентра, но боюсь, им этот орешек не по зубам. Вот если бы привлечь группу Арендса и Ривейры, — они занимаются сходной проблемой… — Бихнер метнул на Дубаха косой взгляд; тот кивнул, — что ж, ничего невозможного. — Потому-то мы пока и пригласили только вас, Тудор. Строить, как это называлось?.. Триумфальную арку вот, строить ее еще рано. До практического применения — годы, а то и десятилетия. Эффект получен экспериментально; его нужно обосновать, изучить, изменить. Многое, многое, — да что я вам объясняю, Тудор! Дальние же перспективы вы видите лучше меня.
Дубах видел.
Это была победа. Победа окончательная и обжалованию не подлежащая. И уверенность в этом ему придавала будничность, заурядность обстановки. Победа! Ибо время перемещения в пространстве сведено к нулю. К нулю! Это — последнее поражение пространства, которое до сих пор лишь отступало, медленно, с трудом, огрызаясь, требуя жертв, — и временем, и людьми даже, что еще страшнее, что самое странное, самое нетерпимое для человека. Но от этого удара пространству уже не оправиться. Никогда. Во веки веков.
— Эзра, — сказал Дубах. — Вы знаете, что это такое? Это не жалкие клочки, не увеличение скорости карвейра. Это — победа!
Бихнер счастливо улыбнулся:
— До победы еще очень далеко, Тудор. Оч-чень. Но я рад, что вы понимаете это так. Я знал, что вы первый, кто поймет это. Спасибо!
Перед уходом Дубах еще раз связался с Советом. Аварийник шел к точке рандеву с «Дайной», выжимая из своих гребораторов все, что можно. Может быть, он придет даже раньше, чем обещал. Бактериологи вылетели и сейчас уже приступают к севу. Похоже, на этот раз все обойдется более или менее благополучно. Хотя о каком благополучии можно говорить, когда по поверхности Проливов разлилось десять тысяч тонн нефти?! «Да, веселый будет разговор в Совете Геогигиены, — подумал Дубах. И они будут правы, абсолютно правы. Когда же, наконец, нефтяники справятся с нефтепроводом и мы скинем с плеч танкерный флот? Нескоро еще ох, нескоро…»
