«Везде жизнь берет свое» — думал он, глядя на зеленоватую траву вокруг березок. И вдруг увидел под ногами цветок, похожий на зауральский колокольчик. Только поменьше и не такой яркий.
— Цветок! Как жаль, что помял, — пожалел Комлев и, осторожно поправив, приподнял над травой, чтобы больше досталось ему солнечного света и тепла.
В штабе полка Комлев доложил о прибытии.
— Заставляете долго себя ждать, — сухо заметил Локтев.
— Хотел быстрее, пошел через овраг, да... цветок помял, — при последних словах Комлев смутился. Он подумал, что командиры осудят его за сентиментальность.
— Что же не принес сюда? Я еще ни разу здесь не видел цветов, — оживился Локтев.
— Вам, Григорий Павлович, просто вблизи не приходилось наблюдать Кольскую природу, — заметил Дедов.
— Жалко стало срывать, — выждав, когда Дедов кончил говорить, ответил командиру полка Комлев.
— Садитесь, — пригласил Локтев. — Получены данные: немцам стало известно, что рудник и комбинат вновь начали работать на полную мощность и давать металл, необходимый для изготовления вооружения. Массированным авиационным налетом фашисты решили уничтожить их. Нашему полку командование приказало выделить особую группу для ПВО этого объекта, — Локтев красным карандашом очертил город, рудник и комбинат. — Я посоветовался с подполковником Дедовым и решил командиром особой группы назначить вас. Задание серьезное, ответственность очень велика.
— В городе много детей, — добавил Дедов.
— Генерал уверен, что вы справитесь с задачей, — закончил командир полка.
— Спасибо за доверие. Прошу вас, передайте генералу, что его приказ будет выполнен, — заверил Комлев.
Из штаба полка Комлев и Локтев вышли вместе. Комлев и гордился порученным заданием, и немного волновался. «Как выполню?» — этот вопрос он всегда ставил перед собой, когда предстояло сделать что-то новое, значительное.
— Как чувствуешь себя, Никита Кузьмич? — спросил Локтев.
— Волнуюсь.
— Это бывает. Пройдет. А где цветок?
— Там.
Подошли. Локтев наклонился, понюхал.
— Он еще и запах имеет! Какой аромат! Вот это находка! — любуясь цветком, с восхищением восклицал Локтев.
Офицеры постояли молча. Каждый думал о своем: о детях, семье.
— Мне пора.
— Ну, ни пуха ни пера, — проговорил Локтев и крепко пожал руку Комлева.
