– Пускай идет сюда, – велел конестабль, усаживаясь в постели и снимая нелепый ночной колпак.
Молодой Патс выглядел до неприятности бодро и свежо, словно и не потерял совсем недавно юную невесту.
– Вы нездоровы, хире? – участливо спросил он, присаживаясь на табурет.
– Это не редкость для меня, – признался Бофранк. – Часто бывает, что умственное здоровье не сочетается с телесным.
– Желаете уесть меня? – улыбнулся Патс.
– Никоим образом. Напротив, у меня складывается впечатление, что вы как раз преуспели как во втором, так и в первом. Скажите лучше, как вам показалась проповедь Броньолуса?
– Грейсфрате велик умом и верой, – серьезно сказал Патс. – Я полагаю, он защитит нас.
– Тогда как я не защитил, – горько улыбнулся Бофранк. – А как же ваш нюклиет?
– Я и пришел к вам с тем, чтобы сказать о его прибытии. Я уповаю на грейсфрате Броньолуса, но не хочу быть косным в своей вере. Может быть, именно нюклиет способен принести избавление…
– Мне кажется, вы изрядно запутались в том, что же вера и где истина. Но ладно. Так что же нюклиет? Я бы советовал вам не говорить о его появлении людям грейсфрате.
– Он приехал поздно ночью и остановился у кладбищенского смотрителя. Его зовут…
– … хире Фог, – перебил Бофранк. Молодой человек покачал головой:
– Я не о нем. Знаю, что вы посещали хире Фога. Я хотел сказать о нюклиете, которого зовут Бальдунг.
– Имя ничего мне не говорит, – признался Бофранк.
– Так и должно быть. Прозванья настоящих нюклиетов, кто умеет говорить с горами и морем, ведает имена древних богов и тропы, по которым ходят мертвые, мало кто знает. Знают лишь жалких ярмарочных шутов, притворяющихся нюклиетами и окормляющихся крохами их ведения.
– Я не могу понять вас, хире Патс. Веруете ли вы в истинного бога? А если веруете, то как можете рассуждать подобным образом? Сие ересь.
– Я на распутье, хире Бофранк. Я полагаю, что разрешением этого сомнения станет найденный убийца, будь то человек или дьявол. И я даже не на развилке, а перед тремя дорогами. Первая – это грейсфрате Броньолус с его церковью, его миссерихордией, его буллами. Вторая – это нюклиет с его силами природы, неведомыми простым смертным. И третья – это вы, хире конестабль. Ваш ум. Ваш опыт. Ваши знания.
– Глупость, – буркнул недовольно Бофранк, взбивая подушку и устраиваясь удобнее. – Никому об этом не говорите. Вы уповаете на случай, вот что я скажу. Более того, я с некоторых пор подозреваю исход дела. И не я буду победителем.
