– Я дергался? – непонимающе спросил Томаш.
– Дергался, – злорадно настаивал я, – когда маневрировал под столом.
– Ах, ты о Богунке.
– Да, – подтвердил я, – я о том, как ты дергался, отражая любовные наскоки шефовой жены.
– Богунка, конечно, шлюха, – целомудренно сказал Томаш и опять энергично схватился за полотенце.
– Ну, это ваше дело, – небрежно заметил я, – и я бы не упомянул, если бы ты не заявил, что печешься о моем благе.
– Не хочешь – не верь, – отозвался Томаш, – но это так. – Он изрек это точно таким же тоном, каким только что обозвал жену своего шефа особой легкого поведения.
– Ты думаешь, – добродушно продолжал я, – что я ничего не знаю?
– Может, и знаешь, – ответил Том, – но кое-что… кое-что тебе, наверное, неизвестно…
– Как бы не так, если ты, конечно, о Богунке. Томаш поправил галстук и застегнул воротничок.
– Не можешь же ты знать, что…
– Да знаю, знаю, дружок, – усмехнулся я, – и тронут твоим сочувствием.
– Да ну? – искренне удивился Томаш.
– Ну да, – сказал я, – Бубеничек говорил мне, что Богунка путалась с Колдой.
– Но это… – изумленный Гертнер не находил слов, – это же гнусно, в конце концов!
– О мертвых плохо не говорят.
– Я не о Зузане.
– Понимаю, – успокоил я, – ты лучше давай собирайся.
– А все-таки, разве тебе не ясно, как это гнусно?
Мне в тот момент и впрямь не было ясно, как поступить – разыграть из себя растроганного друга или негодующего Зорро-мстителя. Лютеранская натура Томаша, проявляющаяся в его рассуждениях, здорово меня раздражала. Ревновать к Богоушу Колде? Мы все, конечно, ужасно устали, и нервы у нас издерганы, но мы же взрослые люди.
– Отстань.
– Не понимаю! – Томаш вытаращил глаза.
– Может, вернемся?
– Да, – очнулся Томаш, – наверное, они уже ушли. Я хочу с тобой поговорить.
– О чем?
– Ты обещал, что расскажешь мне… о Зузане.
– А-а, – я вспомнил обещание, которое необдуманно дал, чтобы только отвязаться от Богунки Славиковой. – Потом.
– Поехали ко мне, а? – предложил Томаш.
– К тебе так к тебе… – согласился я.
Мы вернулись в бар. Уже издалека я заметил, как Славик уговаривает жену уйти.
– Ну и засиделись же мы, – сказал Томаш.
– А завтра снова на службу, – весело произнес главный редактор, краем глаза следя за Богункой.
– Ладно, – зевнула Богунка. – Пошли, что ли.
Томаш заговорщицки мне подмигнул. Видишь, мол, как я все устроил. Как и договорились.
Я кивнул:
– Да, на сегодня, пожалуй, хватит.
– М-да, уж вам-то досталось, – мрачно заметил Славик.
Компания Пилата тоже засобиралась. Но я не видел Милоня и той веснушчатой девицы. Неужели ушли вместе? Нет, это как-то не вязалось с ее обликом. У Милоня более чем известная репутация.
