Хотелось скорей покончить с этим самоистязанием, но Дэниэл снова сосредоточился и вскоре вспомнил новую подробность. В той истории тоже была замешана женщина, шикарная, дорогостоящая. Пока шло заседание суда, с лица ее не сходило выражение нетерпеливой скуки. Ей не сиделось на месте; казалось, она находила смешной и нелепой саму мысль о справедливом возмездии за смерть ни в чем не повинных людей. Когда Денрой покидал здание суда под руку с этой женщиной, до Дэниэла донесся ее ленивый голос:
– Вот видишь, милый, я же говорила, что ты сумеешь выкрутиться.
Дэниэл догнал парочку и преградил ей путь. В тот же миг самодовольная ухмылка сползла с лица Денроя. Он замолчал и застыл на месте, нервно переминаясь с ноги на ногу. Но его спутница, нисколько не смутясь и удостоив Дэниэла лишь беглым взглядом, высокомерно бросила:
– Чего уставился? Пошел прочь.
Но Дэниэл словно окаменел. Он продолжал стоять, не сводя с убийцы своей жены глаз, горящих такой ненавистью, что Денроя передернуло. Он испугался и от страха забормотал что-то совершенно бессмысленное:
– Чего переживать-то? Я же случайно.
Но тут же отшатнулся, прочитав немую угрозу в лице Дэниэла.
Только теперь Дэниэл вспомнил, как трусливо Денрой взглянул на ту женщину, ища у нее поддержки, как ее высокомерный вид придал ему смелости. – достаточной, чтобы оттолкнуть Дэниэла плечом и удалиться. Тот взгляд прояснил многое в их отношениях. Дэниэл был уверен, что Денрой подпал под власть красивой женщины и всеми способами старался произвести на нее впечатление – потому-то он и сел пьяным за руль, желая отвезти свою даму домой. Наверняка он похвастал:
– Все в норме! Ну, выпил немного, ну и что? Я мигом доставлю тебя домой, детка.
Дэниэл не в первый раз вспоминал Денроя, но та женщина никогда прежде не вставала в его воображении так отчетливо.
Еще он помнил Кэнви – тот ни на минуту не отходил от него в зале суда, боясь, что Дэниэл набросится на убийцу своей жены и переломает ему все кости. Всегда готовый удержать Дэниэла, Кэнви вел себя как настоящий друг. Он затащил Дэниэла в ближайший бар и влил в него хорошую порцию виски.
– Возьми отпуск, – уговаривал он, – если надо, хоть на полгода.
– Я справлюсь.
– Подумай как следует! Ну как ты будешь работать в таком состоянии!
– Я же сказал, справлюсь.
Он заставлял себя быть сильным, стойко сносить любые удары судьбы, загружая себя работой на все двадцать четыре часа в сутки, не замечал усталости, которая порой валила его с ног, доводя до полного изнеможения. Так он боролся за жизнь.
