Гремят барабаны. Резкая поступь точно копирует немецкий шаг. Спрашивается, для чего оккупационные власти прививают военную муштровку этим смуглым ребятам?
После захода солнца снова появляется муэдзин, чтобы призвать к «магрубу» — пятой и предпоследней молитве.
Из открытых окон арабских и европейских квартир, из-за бисерных занавесок у входов в кафе несется пестрая разноголосица: американский джаз, вибрирующая мелодия арабской народной песни, европейская концертная программа с участием Бенджамина Джильи, транслируемая из Бари. А над всем этим хрипит граммофон, пытаясь заглушить хаос сумбурных звуков скрипучими тонами пластинки с штраусовским вальсом, которую заводят, наверное, по десять раз в день в течение целого года. Гулянье во время храмового праздника Святого Матвея по сравнению с вечерними улицами Триполи представляется местом гробового покоя и душевного отдохновения.
В 10 часов из ближнего кинотеатра под открытым небом раздаются громкие звуки фанфар. Это — вступление к еженедельной арабской звуковой кинохронике, которая доставляется раз в две недели из Каира. Затем в последний, шестой раз появляется муэдзин, чтобы напомнить верующим о наступлении часа «аши» — ночного покаяния. К последним звукам молитвы примешивается визг ускоренного радиомонтажа египетской хроники. Вероятно, футбольный матч или политическое выступление из Каира. Десять секунд тишины, а потом зрители, триполитанские арабы, могут услышать джазовую музыку — вступление к последнему американскому цветному фильму с участием Дины Дурбин. Где-то на противоположном конце улицы другой кинотеатр под открытым небом пытается заглушить своего конкурента, но безуспешно: Дина Дурбин вне конкуренции.
К полуночи этот Вавилон несколько затихает. И тогда где-то на окраине города раздается звучное кукареканье петуха, возвещающего полночь. Что это, галлюцинация? Однако через пять минут сотни петухов всего Триполи убеждают нас в том, что это не ночной кошмар. К ужасу своему, узнаем, что почти на каждой плоской крыше есть курятник. После полуночи все городские шумы на 20 минут подавляются хоровым выступлением петухов.
Затем с улицы вдруг доносится пронзительный плач ребенка. К нему присоединяется второй, третий, пятый, и через три минуты под вашим окном уже звучит невероятный концерт. В тени домов, на балконах, карнизах и террасах скользят тени десятков триполийских кошек. Их крещендо продолжается полчаса и завершается поединками ревнивых котов. Потом снова все стихает, но ненадолго. Тишина длится всего 10 минут, в течение которых вы можете потренироваться в арабском языке и выучить несколько отборных ругательств, хотя вас и шокирует тот факт, что одна из участниц ссоры — это арабка из дома на противоположной стороне улицы. Ночным скандалом она, вероятно, вознаграждала себя за целый день одиночества, проведенный за решеткой домашней тюрьмы.
