Строгий заяц при дороге | страница 24
Долго ли, коротко плакался торговый гость мне в жилетку, но только жалко мне его так и не стало. Да и как можно жалеть человека, который в любой момент может достать из кармана восемь тысяч?
Ну, да мне с этим Гиви детей не крестить.
— Слушай, Гиви, я икону купить хочу. Ты мне ничего не посоветуешь по дружбе? В случае чего, я бы тебе и комиссионные заплатил…
— Обижаешь! — надул губы Гиви. — Будь у меня икона, я бы ее тебе просто так подарил, по дружбе! Только нету у меня. Приходил как-то мужик, предлагал икону. Двадцать тысяч просил. А зачем мне икона?
— Что за мужик такой? Видно, хорошая икона у него, если двадцать тысяч стоит.
— Икона как икона. С тремя ангелами. Старая очень, говорил. А мне от него ни старой, ни новой не надо. Вот машину купил бы. «Волгу» только.
— Гиви, а откуда этот мужик? Адреса своего он тебе не оставил? Где разыскать его можно?
— А я знаю? — ответил Гиви.
Я шел домой и размышлял. Какой смысл был Зуеву наводить меня на этого Цибахашвили? Хотел ли он похвастаться передо мной своей выдумкой с «Малюткой», попутно выставив меня дураком; искренне ли пытался мне помочь или желал просто избавиться от конкурента? Ведь Гиви мог ударить меня и чем-нибудь посущественнее, чем грейпфрут, — кирпичом, например.
Ниточка, ведущая к Хомяку, оборвалась, И дай бог, чтобы сидел он сейчас у себя дома на диване, живой и здоровый, сосал бы квас и дожидался прихода жены. А может быть, так оно и есть? Я повернул к дому Хомяка. Аська сейчас на работе, но ключи от квартиры при мне. Так уж у нас заведено: у меня есть ключ от Аськиного дома, а у нее — от моего. Свернул за угол, зашел в знакомый подъезд. У сестренки соберусь с мыслями, почитаю газету. А домой торопиться — так кто меня там ждет?..
На площадке второго этажа, где висят почтовые ящики, я остановился. А что, если Славка письмо прислал? Может, хватило у него совести написать жене, чтобы не убивалась попусту?
Ящик с номером 43. Я просунул пальцы в круглые дырочки, которые рядочком были вырезаны понизу, приподнял газеты и нащупал нетолстый конверт. Манипулируя в ящике кончиками пальцев, подогнал конверт к щели и выдавил его наружу. Такие конверты, без марки и рисунка, продают в «культтоварах» по две штуки за копейку. Ни адреса, ни марки, ни штемпеля на письме не было. Только крупными буквами выведенная фломастером надпись по диагонали: «С. ХОМЯКУ. В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ!»
Я решительно вскрыл конверт и вынул из него листок бумаги, густо испещренный машинописными строчками. Шрифт машинки был не обычный — одни только заглавные буквы.