Уже очень скоро Элен скажет ему, что встретила человека, за которого выходит замуж, чтобы жить с ним в любви и согласии. Эдуард не сможет ничего возразить – она тщательно продумала все фальшивые доказательства – и ему придется отпустить ее. Но перспектива никогда больше не встретиться с любимым человеком наполняла Элен отчаянием. Однако она по-прежнему не видела для себя иного пути.
– Если ты не слишком переутомлена, – Эдуард остановился в дверях, взглядом пригвоздив ее к стулу, – можешь перепечатать мои записи, написать и отправить необходимые письма. А если тебе так хочется иметь кольцо, дорогая моя женушка, – его губы презрительно изогнулись, – тебе стоит только сказать. Я купил бы тебе настоящую вещь, а не подобное барахло.
«Настоящую вещь», повторила про себя Элен, глядя, как он решительно закрывает за собой дверь. Да, он мог бы подарить ей настоящий бриллиант – и не один – только из-за своей приверженности ко всему первоклассному. Прикоснуться к вещи второго сорта было ниже его достоинства. Что же касается сердечных дел, то он оказался не способен распознать настоящее чувство, даже если оно совсем рядом и угадать которое не составляет труда. Их так называемый брак с самого начала был притворством, воплощенной ложью. И даже когда Эдуард сделал попытку убедить Элен превратить его в подлинный, это тоже было не что иное, как притворство. Он решил беззастенчиво воспользоваться ее слабостью. И если бы она уступила, ее жизнь превратилась бы в ад! Он не может отличить фальшивое от настоящего, даже если подойдет вплотную, как не может оценить ее глубокой, искренней привязанности, твердила она себе.
Чувствуя себя так, словно ее сердце разорвали на две половины, Элен спрятала кольцо в верхний ящик стола, взяла сделанные шефом записи и провела остаток дня на рабочем месте, пытаясь расшифровать его торопливые каракули.
Вечером, когда Элен оканчивала работу, Эдуард вошел в кабинет, и она не поверила своим глазам: таким безмятежным и умиротворенным он ей показался.
Она никак не могла объяснить этого и пришла в сильное замешательство.
– Письма лежат у тебя на столе, – сообщила она официальным тоном, растерянно глядя на его освещенное теплой улыбкой лицо.
«Он выглядит так, словно никакой ссоры несколько часов тому назад не было и в помине», – подумала Элен, ненавидя себя за то, что одной его улыбки достаточно, чтобы у нее захватило дыхание и учащенно забилось сердце.
– Вот и молодец, – одобрительно кивнул он. – Обо всем позаботилась. – И бедное глупое сердце Элен снова затрепетало. – А я в награду тебе приготовил ужин.
