Грустно посмотрев своими чудными глазами на Альта, она проговорила.
— Послушайте, Володя, я, конечно, верю, что вы сильный человек. И что вы человек смелый и к тому же не бедный. Наверное, также у вас есть определённые связи, и вы кое-что можете в этом городе, но поверьте, вам не стоит ввязываться в это дело. Вы не знаете, в какое болото, в какую грязь я попала, и что мне грозит. Какие люди и силы стоят за всем этим. Вам не стоит рисковать из-за такой как я. Вы же меня совсем не знаете.
— Это уж вы мне, Леночка, позвольте самому решать как поступать. Помогать вам или нет, — внимательно выслушав девушку, ответил Альт. — А насчёт ваших проблем я повторю: безвыходных ситуаций не бывает. Все мы совершаем ошибки. Кто-то меньше, кто-то больше. И если у нас хватает ума и смелости осознать их и исправить, то это надо делать.
— Легко сказать исправить. Вот только каким образом? — вздохнув, проговорила девушка. — Знали бы вы, какая тут заварена каша, вмиг убежали от меня словно от чумы.
— А вот насчёт каши, что вы так неосторожно заварили, мы и поговорим через… — Альт взглянул на часы. — Через два часа. Сейчас я очень спешу и не могу, к сожалению, более оставаться с вами. Но через два часа ровно в семь я буду поджидать вас на этом же месте. Тогда и обсудим все ваши проблемы. Придёте?
Лена, секунду подумав, махнула рукой, мол, мне всё равно, и ответила.
— Приду.
Альт удовлетворённо кивнул и помог выбраться девушке из неудобной двухдверной машины.
Лена, выбравшись наружу, вздохнула полной грудью слегка морозный воздух. Посмотрела с неясной тоской в рано темнеющее небо и, не оглядываясь, пошла к единственному подъезду девятиэтажки.
Альт не ошибся, Цальс его уже давно ждал. И, скорее всего за время ожидания проклял всех альтов, какие есть на свете. И конечно успел выкурить с десяток сигарет, окурки которых густо усеивали тарелку, использованную Цальсом в качестве пепельницы. И уж наверняка Цальс был явно недоволен задержкой Альта, по каким бы причинам она не произошла. Он мерил своими длинными, словно ходули ногами гостиную и нервно курил очередную сигарету. В комнате стоял дым, что называется коромыслом, и Альт, поморщившись, разогнал синеватые клубы рукой и окликнул Цальса.
— Серёга, ты себя этой отравой раньше времени в гроб загонишь.
Цальс, не заметивший, как появился Альт, от неожиданности вздрогнул. Его худая спина нервно дёрнулась. Он насторожился, но вовсе не испугался. Цальс был явно не из слабонервных. В убойном отделе, где он оттрубил уже с десяток лет, таких не водилось. Как правило, такие там долго не задерживаются, а ищут места поспокойнее. Тут же взяв себя в руки, Цальс резко повернулся и с укоризной посмотрел на Альта.
