Комната неожиданно поплыла. Чтобы удержать ее, Ольга судорожно схватилась за Женечкино колено - иначе бы рухнула с грохотом.
Лаврентьев вздрогнул, поднял припухшие веки.
- Чего тебе?
- Извините, я случайно,- сипло произнесла Ольга.
- Иди спать!
Она поспешно встала, отодвинула стул. Коптилка мигала, высасывая последний керосин.
- Черт, из Москвы должны позвонить. Этот...
- Там уже все спят. Давно...
- Должен позвонить этот... чтоб язык у него сгнил... Ч-чемоданов! Он покосился на короткую юбчонку Ольги. Какого черта так вырядилась?
- Жарко,- произнесла она заранее приготовленный ответ и почувствовала, как по обнаженным ногам пробежал холодок. "Дура набитая. Только это ему сейчас и надо!"
Скрипнула дверь, появилась голова в очках, за ней проскользнул и сам хирург Костя по кличке Разночинец. Он молча подошел к Лаврентьеву, слегка пошатнулся, его очки тревожно блеснули. Костя стал неторопливо раскладывать на столе различные вещички: зеркальную коробочку со шприцем, пузырек, ватку; потом он задрал у клиента рукав и, прыснув из иглы в небо, воткнул оную в руку. Так же бессловесно Разночинец собрал эти почти культовые предметы и уже направился к двери, когда лаврентьевский голос его остановил:
- Ты опять пьян. Посадил бы тебя на губу, но сейчас это было бы слишком экстравагантно. Спирт остался?
- Принести?
- Не надо. Докладывай.
- Принял роды. Мальчик.
- Хорошо. Это к войне.
- Заштопал трех аборигенов.
Лаврентьев задумался. Костя решил, что самое время улизнуть: впрыснутое начнет рассасываться, шефу станет хорошо, в прогалинах черепной коробки н отчетливо и свежо, потом начнется энергетический позыв к действию; а ведь ему, Костику-Разночинцу, очень хотелось спать. Уйти, прихватив оставленный за дверью еще теплый от солнца автомат 5,45 калибра, пуля н гуляка-телорванка. Он, хирург, нетеплокровное животное, и то ужаснулся до рвоты, когда впервые увидел, что натворил этот заостренный кусочек тускло-желтого цвета.
Костя осторожно попятился к двери, но Лаврентьев снова остановил:
- Садись, будешь писать.
Костя обреченно сел, снял очки, стал протирать глаза, потом стекла. Закончив, придвинул большую книгу с разлинованными синими листами: в ней что-то учитывалось.
- Сегодня на этом столе лежали три миллиона рублей и два золотых слитка. Очень приличных. Они хотели, чтобы я продал им три танка.
- А кто это был? - испуганно спросила Ольга.
- Не перебивай! - сверкнул белками глаз Лаврентьев. И один из них, Салатсуп или Супсалат, выложил на стол гранату и сказал, что подорвет меня на хер и всех их троих заодно, если я не уступлю. Но (это, Костик, выдели толстыми буквами) гвардии подполковник Лаврентьев в сложившейся экстремальной ситуации не дрогнул, проявил хладнокровие и воинскую смекалку, уверенно и четко послав представителей Нацфронта на... Что они незамедлительно и исполнили. Жертв и разрушений нет... Этого же дня была обстреляна машина, направлявшаяся во второй караул. Ранен в руку офицер Скоков. Напролет...
