Аналогичное внимание к подробностям можно наблюдать и в геометрических рисунках. Некоторые из них образованы прямыми линиями свыше восьми километров в длину, которые тянутся по пустыне подобно дорогам римлян, ныряя в русла пересохших рек, преодолевая каменистые осыпи и никогда не отклоняясь ни на йоту…
Эту точность трудно, но все-таки можно объяснить с позиций обычного здравого смысла. Но гораздо больше ошеломляют зооморфные фигуры. Как авторам удалось так точно выполнить их без самолета, не имея обзора перспективы в процессе работы? Все рисунки слишком велики, чтобы их можно было разглядеть с земли, на этом уровне они выглядят просто как бесформенные борозды в пустыне. Истинную форму изображений можно наблюдать лишь с высоты в десятки и сотни метров. Такого естественного возвышения поблизости не существует.
ТЕ, КТО ЧЕРТИТ ЛИНИИ, И ТЕ, КТО ЧЕРТИТ КАРТЫ
Я лечу над линиями, пытаясь понять смысл всего этого. Мой-пилот Родольфо Ариас раньше служил в перуанских ВВС. После реактивных истребителей он считает, что маленькая «Сесна» слишком медлительна, не вдохновляет его — и вообще это такси с крыльями. Мы уже один раз возвращались на аэродром в Наска, где вынимали одно из окон, чтобы Санта, моя партнерша, могла перенацелить свои камеры вертикально. Теперь мы экспериментируем со съемкой с разных высот. С 60 метров над равниной амазонский паук Ricinulei как будто хочет привстать и цапнуть нас своими челюстями. Со 150 метров мы можем видеть несколько фигур сразу: собаку, дерево, таинственную пару рук, кондора и несколько треугольников и трапеций. С высоты же 450 метров доминировавшие ранее зооморфные фигуры выглядят уже как мелкие разбросанные детали, окруженные удивительными каракулями и из огромных геометрических построений. Последние уже не напоминают ВПП, они больше похожи на тропинки великанов, пересекающие плато бессмысленным, на первый взгляд, образом.
Однако, по мере того как земля уходит вниз и орлиному взору наблюдателя открывается более широкая перспектива, я начинаю задумываться, нет ли какой-то системы в клинописи из полосок и царапин внизу, и вспоминаю математика Марию Райхе, которая жила в Наске и изучала эти узоры с 1946 года. По ее мнению, «геометрические фигуры производят впечатление зашифрованного текста, в котором одни и те же слова иногда обозначены огромными буквами, а иногда малюсенькими значками. Существуют сочетания линий, которые воспроизводятся очень близкой геометрии, но очень разного размера. Все чертежи состоят из определенного набора базовых элементов…»
