Он вспоминал, в частности, о таком казусе в своей жизни, что трижды объявлялся националистом: то украинским, когда вступился за репрессированных литераторов в Киеве, то русским, когда протестовал против отмены спецкурса по изучению русского эпоса, которым читал у них в Институте философии и литературы профессор Ю.М. Соколов, то еврейским, когда в конце сороковых годов началась борьба с космополитизмом.
Кстати, это ему, Льву Адольфовичу Озерову, принадлежит афоризм, который часто звучал и звучит на совещаниях молодых писателей:
Талантам надо помогать,
Бездарность пробьется сама.
Когда я напомнил ему об этом, Лев Адольфович неожиданно воскликнул:
— А вы знаете, как однажды Анна Андреевна Ахматова отреагировала на сообщение о том, что сегодня среди молодых поэтов стало модным попасть в немилость критики, что приносило, по их мнению, им популярность в обществе.
Так вот, выслушав эту информацию, поэтесса воскликнула: — Боже мой, уже есть очередь на Голгофу!..
Рассказывают, что Лев Иванович Ошанин, автор многих популярных песен, начиная с «Эх, дороги» и кончая «Течет река Волга», когда был избран секретарем секции поэзии в Московской писательской организации, стал демонстрировать буквально бешеную деятельность. Вечно озабоченный, он пробегал, как спринтер, по Дому литераторов то в одну сторону, то в другую.
И вот однажды, будучи на «дистанции», нос к носу столкнулся с Олешей.
— Здравствуйте, Юрий Карлович! — сказал Ошанин. — Как живете?
Тот расцвел в улыбке, обнял Ошанина:
— Вот спасибо. Хоть один человек поинтересовался, как я живу. С удовольствием расскажу про свое житье-бытье. Давайте отойдем в сторонку.
— Да что вы, Юрий Карлович. Мне буквально некогда. Бегу на очередное заседание секции, а потом еще секретариат.
— Но вы же меня спросили, как я живу. Теперь вам надо обязательно меня выслушать. К тому же я не задержу вас долго…
Лев Иванович все же сумел вырваться из объятий Олеши и убежать. Тот развел руками и, глядя вслед секретарю секции поэтов, произнес:
— Зачем же было спрашивать, как я живу?..
Литературовед Владимир Александрович Архипов был аспирантом во время проведения кампании борьбы с космополитизмом в конце сороковых годов.
Семинарское занятие было посвящено творчеству Лермонгова.
И вдруг один из студентов с заметным акцентом заявил:
— Лермонтов был шовинист.
— С чего это вы взяли? — поинтересовался Архипов.
— А это не издевательство над другим народом: «Бежали робкие грузины»?! Владимир Александрович тут же отреагировал:
