То, что зрительная работа в трудных условиях представляет собой хорошую психическую тренировку, это факт. В первое время психика может быть выведена из равновесия неблагоприятной окружающей обстановкой, но в последующей она привыкает к ней. Психический контроль при этом и, следовательно, зрение улучшаются. Советовать не использовать свои глаза при неблагоприятных условиях, это все равно, что говорить человеку, пролежавшему в постели несколько недель и находящего трудным ходить, воздержаться от такого упражнения. Конечно, в обоих случаях нужна осмотрительность. Выздоравливающему не следует пытаться сразу же пробежать марафон. Точно также человеку с нарушением зрения не следует пытаться без подготовки смотреть, не мигая, на солнце в полдень. Но подобно тому, как больной может постепенно развивать свою силу до тех пор, пока марафон не перестанет его пугать, так и глаза с нарушением зрения можно обучать до тех пор, пока не станет возможным пренебречь не только без опаски, но и с пользой всеми правилами, которыми под названием "гигиена глаз" мы так долго позволяли себя пугать.
{уменьшенный текст страницы 10. Вверху одна копия страницы с уменьшением примерно в 4 раза, снизу - 4 копии страницы с уменьшением примерно в 10 раз}
Почти во всех случаях нарушенного из-за аномалий рефракции зрения существует объект или объекты, которые могут рассматриваться с нормальным зрением. Такие объекты я назвал оптимумами. С другой стороны, есть некоторые объекты, которые люди с нормальными глазами и обычно нормальным зрением всегда видят плохо. При их рассматривании, как показывает ретиноскоп, появляется какая-нибудь аномалия рефракции. Такие объекты я назвал пессимумами. Объект становится оптимумом или пессимумом в зависимости от эффекта, который он производит на психику. В некоторых случаях этот эффект легко объяснить.
Для многих детей лица их матерей представляют собой оптимум, а лицо незнакомого человека - пессимум. Одной портнихе всегда удавалось без очков продеть тонкую ниточку шелка в иглу э 10, хотя она вынуждена была надевать очки, чтобы пришить пуговицу, так как не видела дырочки в них. Она преподавала кройку и шитье и считала детей глупыми, поскольку они не могли различить между собой два оттенка черного. Сама же она могла подобрать пару цветов без сравнения образцов. И все же этой портнихе не удавалось разглядеть строчку черных букв в фотокопии библии (буквы при этом не были мельче, чем нитка шелка). Не могла она вспомнить и черную точку. Один рабочий в бондарне, многие годы занимавшийся выбраковкой дефектных бочек, в момент, когда они быстро катились мимо него по наклонной плоскости, смог продолжить свою работу и после того, как его зрение для большинства других объектов ухудшилось. В то же время люди со значительно лучшим, судя по проверочной таблице, зрением не могли найти дефектные бочки. Знакомство с различными перечисленными объектами дало этим людям возможность смотреть на них без напряжения, то есть без старания увидеть их. Следовательно, бочки были оптимумами для контролера, а ушко иглы и цвета шелка и тканей - для портнихи. Незнакомые объекты, как уже отмечалось в 4-й главе, наоборот, всегда являются пессимумами.
