— Ваши имена мне известны, — продолжила она. — Прошу прощения, вы беседовали достаточно громко, чтобы услышать, даже не стараясь подслушивать. Меня зовут Изабель Уэстмор, или, как предпочитают говорить некоторые мои знакомые, Изабелла Вестьеморри, дочка торговца и племянница купца. Вряд ли благородным господам доводилось слышать такое название — «Уэстморы: Найджел, Наследник и Компаньоны». Найджел Уэстмор — мой дядя, наследник — его сын и мой двоюродный братец Томас, а «компаньоны», как ни странно звучит — я. Шерсть, ткани, кожа, перевозки на север, на юг, на Континент и куда понадобится.
— Вы из Англии? — удивился Гай. Из-за острого языка и вызывающего поведения сей дамы он счел, что мистрисс Изабелла итальянка или откуда-нибудь с Полуденного побережья Франции, но не предполагал, что столкнулся с соотечественницей.
— Из Бристоля, — кивнула девушка. — Мы свободные горожане в пятом, если уже не шестом поколении, — сообщив это, она выжидательно покосилась на отделенных от нее пламенем костра собеседников. Шотландец внезапно проявил сообразительность:
— Может, посидите с нами, мистрисс Изабель? — в его голосе прозвучало нечто, весьма напоминающее вежливость.
— Конечно, почему нет? — девушка подобрала вымокший до колен подол зеленого платья, уселась рядом с Франческо на заботливо подстеленный им кусок мешковины и нарочито внимательно принюхалась к витающим над полянкой запахам. — Кстати, мессиры, я действительно очень вам признательна. До моего чуткого слуха долетело, будто вы направляетесь в Палестину. Я могу для вас что-нибудь сделать: деньги, хорошие лошади, заемные письма, надежные проводники прочее в том же духе? В первом же крупном городе люди моего дядюшки предоставят вам по моей просьбе все необходимое.
Сэр Гисборн поймал себя на том, что все больше и больше погружается в недоумение. Девица Изабель явно не собиралась исходить воплями и слезами. Ее самообладанию могли бы искренне позавидовать многие из обитателей двора принца Джона. Она ничуть не походила на ту вздорную особу, которую они видели в Туре — на поваленном бревне удобно устроилась рассудительная, воспитанная (хотя по-прежнему резковатая в высказываниях) молодая женщина, знающая цену себе и другим. И сделанное ей предложение соответствовало всем принятым законам и традициям: услуга за услугу, добро за добро.
— Нам ничего не нужно, — Гай с легким изумлением понял, что говорит не кто иной, как он сам. — Разве что, если вам не в тягость, расскажите, что здесь произошло? Мессир Франческо…
