А от Брута, когда он в первый раз пригласил ее в кино, вином совсем не пахло. И еще он в тот вечер сказал:
— Офель, ты это, не бойся, приставать не стану…
Конечно, Брут не был тем парнем, которого она себе представляла в идеале. Тот был высок, строен, блондин и автогонщик. А Брут — среднего роста, плотненький, брюнет и фрезеровщик. Ничего общего. Но Офелия знала, что тот блондинистый автогонщик никогда не подгонит свой красный кабриолет к ее подъезду, не пригласит ее сесть рядом. И потому она сказала Бруту:
— Я и не боюсь, — и спросила как будто это имело значение: — А кино хорошее?…
— Вроде бы…, — растерялся тогда Брут. Он, наверняка, и не знал: о чем будет тот фильм. А теперь она не помнит: о чем был тот фильм.
Офелия перевернулась на другой бок. Конечно, Брут не был красавцем. Колледжей не заканчивал. На пианино или на мандолине не играл. Так, самый обычный парень.
Но ведь и она была не «Мисс района». И школу закончила такую же среднею. И музыку играла только на магнитофоне.
Офелия снова перевернулась. Все же не уродина она какая-нибудь — вполне симпатичная девушка. Приличная. Работящая, хозяйственная, приветливая. И тоже ведь не со всяким пошла бы в кино.
И он бы пошел не со всякой. Брут в списке женихов среди ее подруг был далеко не на самом последнем месте. Офелия мысленно загибала пальцы: выпивает только по праздникам — раз, не драчун — два, не бабник — три…
С тем она и заснула.
С утра Офелия бежала на работу — в районное почтовое отделение. Там она до обеда разбирала письма, бандероли. Разглядывала марки. Листала журналы. Читала завораживающие названия:
— Гонолулу… Рейкьявик… Монтевидео…
Думала о том, что хорошо бы провести где-нибудь на Гаваях или Багамах недельку со ставшим вдруг автогонщиком Брутом.
Вторую половину дня Офелия была свободна. Она не спеша возвращалась домой. По пути рассматривала киноафиши. Заглядывала в магазины. Болтала со знакомыми продавщицами — соседками или бывшими одноклассницами. О погоде, о последней моде и о парнях, конечно.
Вернувшись домой, Офелия расправлялась с хозяйственными делами, потом перекусывала что-нибудь и садилась у окна. Ждала, когда появится Брут.
Мать, заставая ее у окна, посмеивалась:
— Жениха своего высматриваешь? Не придет он больше. Другую завел.
Офелия надувалась на нее. А заодно немного и на Брута. Заранее. Когда они собирались в кино, то он по-прежнему приходил впритык, чтоб только до кинотеатра и добежать. А не пройтись как нормальные.
