Детина-воин рухнул на землю как десантник без парашюта. И, по рассказам очевидцев, проспал под стенами города четырнадцать месяцев и два года беспробудно и беспросветно.
Юноша же, набросив на лицо черную маску, первым ворвался в город. Первым облобызал ступени дворца, по которым ступала кроссовка любимой.
Его тут же привели к шейху, мучающемуся бессонницей, похмельем и мыслями о незатейливом будущем своего бастовавшего шейхства.
— Наконец-то, — буркнул он, увидав претендента в маске. Икнул и хлопнул в ладоши: — Подать чудесный утренний напиток и привести мою чудесную разбуженную дочь.
Ее принесли, так как ноги девушки, скованные предчувствием ужасной участи, отказывались двигаться и волочились, портя уникальные восточные ковры.
Шейх, пригубив из графинчика, вытер рукавом губы и молвил:
— Забирай мою дочь и пол бюджета в придачу. Живите счастливо и после смерти владейте моим шейхством. Сим повелеваю!
— Этому беззаконию не бывать, — вскричала дочь и, выхватив у охранника обоюдоострый ятаган, занесла его над своей левой и необъятной грудью.
— Остановись, любимая, — вскричал юноша и сорвал с себя невзрачную черную маску.
— О, любимый мой, ты здесь, — свалилась девушка без чувств и одежд в его влюбленные руки.
— Он обманул меня, — взвопил шейх, — Схватить и изувечить до неузнаваемости немедленно…
Но охрана не успела сомкнуть кольцо. Юноша с девушкой на руках вскочил на своего скакового верблюда и понесся прочь от дворца, прочь из негостеприимного, хотя и определенно южного города.
Шесть дней продолжалась погоня. И, казалось, молодые люди должны ускользнуть от шейховской охранки. Но в ложбине на границе пустыни и гор их ждала засада северного раджи.
Волей-неволей беглецы попали в окружение.
— Сдавайтесь, — кричали подлые наемники с севера и юга, — ваши отцы ждут вас и души не чают…
Юноша, собрав свою волю в кулак, вышел грудью вперед. Он надеялся, что его боевое искусство и любовь помогут справиться с двумя тысячами пятьсот семидесяти тремя бойцами отряда особого назначения. Но девушка, пересчитав наличный состав неприятеля, оценив вооружение, поняла — сопротивление бесполезно.
— Должен быть выход, — тем не менее твердила она. И неожиданные слезы хлынули из ее глаз.
— Ты плачешь? — поцеловал ее юноша и изумился, — Сладкими слезами?
— Да. Есть только один способ избежать разлуки и обрести вечное счастье. Мы утонем в нашей любви, — пролепетала она и зарыдала с утроенной силой.
На глазах изумленной охраны ложбина, в которой залегли влюбленные, стала заполняться водой.
