Оба внимательно посмотрели друг на друга.
"Ну и как, не разочарованы?" - хотелось спросить каждому из них. Она ведь тоже совсем иначе представляла себе Моричева: мелковат для великого актера. Отелло - рослый, налитый силой, привлекательный и басистый, этакий провинциальный трагик прошлого, импозантный герой-любовник! До сих пор она мысленно видела его именно таким. Как же ему удалось правдиво изобразить и щуплого, тонкоголосого коротышку Маленького Мэтью? Да, в нем, оказывается, ни голосу, ни росту. И что-то от Тиля. Пожалуй, незащищенность. Наверное, живет, прислушиваясь. Ждет, когда и кто его окликнет...
Ларра покрутила диск пищебара в центре стола.
- Хотите? - Она насыпала перед актером горсть орешков муйю.
Гельвпс взял один орех на пробу, рассосал. Вкус был вяжущий, приятно жгучий, но с непривычки пробирало до слез. Гельвис округлил рот, громко задышал, помахал рукой:
- Ну-ну! Горючие у вас, однако, подарочки! Никакого человеколюбия.
- Опоздали. Полностью истратила на стихи.
Посмеялись.
- До чего с вами легко. Так и тянет раскрыть душу. Хорошо нам, пожилым, можно не скрывать своих чувств! - Гельвис, чуть рисуясь, сделал ударение на слове "пожилым". - Я всю жизнь испытывал к вам живейшую симпатию. А от поэмы "Планета сирот", поверьте, плакал. - Как и всякий актер, Моричев быстро впадал в сентиментальность. - Подчас мне кажется, это я ее написал.
- Ну что вы, Геля... - Поэтесса похлопала мягкой ладонью по его руке, которая чуть чужеродно лежала на столе, согнутая, "как жизнь свадьбой". Что вы! Да вся моя поэма не стоит любого восьмистрочия Тикамацу Мондзаэмона. Сил нет как хорошо!
- Повторяю, мне нравятся ваши стихи. Однако... не обижайтесь, я всегда жду от вас большего. Вот вы проповедуете брутализм. Все рационально, даже грубо, эстетика в практичности, конструкция стиха вызывающе обнажена и лаконична, швы не заделаны, да и не страшны, ежели они функциональны... Первыми это архитекторы выдумали, знаю я их голый практицизм, им подай красоту экономичную, дешевую... Не берусь судить о литературе, вы тут, безусловно, специалист...
- Благодарю, - Ларра насмешливо поклонилась.
Не давая увлечь себя на путь изящной, ни к чему не обязывающей пикировки, Моричев тихо, со страстью, закончил:
- Убежден, вы можете гораздо больше!
- Господи, да вам-то откуда знать?
- По когтю льва, извините... Я караулю каждую вашу новую вещь, надеюсь, вот-вот распишетесь, все ах-, нут. Ахать-то ахают, притерпелись. А насчет того, что распишетесь, - увы, нет, пока что ошибаюсь. Когито эрго эрратум, пока живу - ошибаюсь... И, признаться,- вам признаюсь: и в себе ведь тоже.
