Я занес велик в парадный вход – привилегия, заслуженная не одной сотней обедов. Хоа и его брат не уставали удивляться, что я, сравнительно преуспевающий американец, езжу на велосипеде. С тем же успехом я, наверное, мог бы упорно носить остроконечную шляпу и черный балахон. Сами они ездили исключительно на машинах, и их шероховатые от слоев краски развалюхи крали или жгли несколько раз в год.
Миновав вестибюль, я огляделся, прикидывая, кто из обедающих ждет меня. Мужчина в круглых очках с дюймовым кейсом из крокодиловой кожи? Нет, это не «человек-лягушка» «ЭООС». И не пять азиатов, деловито вымогающих что-то, чего нет в меню. Три брайтонские ирландки с подсиненными волосами, ошеломленные отсутствием у чашек ручек? Маловероятно. Но вот тип за тридцать под размытой фотографией памятника морпеху: волосы до плеч, нитка разноцветных никарагуанских бус, велосипедный шлем на столе, – этот подойдет. В данный момент он на полузабытом вьетнамском допрашивал брата Хоа относительно чая.
– Эй, приятель, – окликнул он, подняв глаза. – Я тебя узнал. Тебя в «Шестидесяти минутах» показывали. Как жизнь?
– Том Экерс, верно? – Я сел, и он спустил велосипедный шлем на пол.
– Ага. Симпатичное местечко. Ты часто тут бываешь?
– Постоянно.
– Что вкусного?
– Все. Но лучше начать с императорских роллов.
– Дороговато.
– Таких нигде больше не найдешь. Во всех остальных вьетнамских ресторанчиках роллы заворачивают в блин из рисовой муки. И получается совсем как китайский ролл. Здесь используют рисовую бумагу.
– Ух ты!
– Она такая хрупкая, что большинство поваров не хотят с ней связываться. Но у жены Хоа настоящий талант, она, наверно, пальцами ног сумеет свернуть ролл.
– А как у них с рыбными блюдами? Я красного мяса не ем.
Мой совет – рыба в имбирном соусе – застрял у меня в глотке, ведь это блюдо – горка неподдающегося идентификации белого мяса в соусе.
Мне стало стыдно за такую мысль. Хоа, человек, который едва-едва перебивается из-за дорогушей рисовой бумаги, не станет подавать клиентам донную рыбу. А я, если вдуматься, просто сволочь.
– Все вкусно, – сказал я. – Здесь отлично кормят.
Том Экерс оказался вольнонаемным ныряльщиком из Сиэтла, который при любой возможности хватался за шанс поработать на «ЭООС». Когда мне понадобились дополнительные скуба-нырялщики, головной офис разыскал его и оплатил билет до Бостона. Это стандартная практика. Мы предпочитаем не брать волонтеров, поскольку добровольцы излишне ретивы и часто перебарщивают. Мы предпочитаем посылать приглашения на участие в акции.
