Весь смысл ситуации до него пока не дошел, и он величественно оставил свое место в очереди.
– Как делишки, Тейлор?
– Оттягиваюсь на всю катушку. А у тебя, Дольмечер? Приобрел новый акцент с тех пор, как мы ушли из БУ?
Его (в скором времени бывшие) друзья начали затачивать зубы.
– Что сегодня на повестке дня, Сэнгеймон? Собираешься заложить магнитную мину на яхту какого-нибудь промышленника?
В этом весь Дольмечер: не «взорвать», а «заложить магнитную мину». Он ходил по книжным магазинам и скупал альбомы по оружию различных систем, книги из нераспроданных тиражей с вечной ценой в три доллара девяносто девять центов. У него, наверное, скопилась целая полка. По воскресеньям он ездил «играть на выживание» в Нью-Гэмпшир, бегал там по лесам, стреляя пульками с краской по таким же, как он, разочарованным в жизни яппи.
– Яхты – из стеклопластика, Дольмечер. Магнитную мину на них не прилепишь.
– Не растерял сарказма, да, С.Т.? – Слово «сарказм» он произнес так, словно это душевная болезнь. – Вот только теперь он у тебя – профессия.
– Что же мне делать, если у Подхалима нет чувства юмора?
– Я больше не работаю в «Баско».
– Ой, я поражен в самое сердце. Где же ты работаешь?
– Где? В «Биотроникс», вот где!
Тоже мне невидаль. «Биотроникс» – дочерняя компания «Баско». Но занимались там серьезными делами.
– Генная инженерия. Недурно. Ты с настоящими бактериями работаешь?
– Иногда.
Стоило мне спросить о его работе, как Дольмечер размяк. С дней нашей учебы в БУ ничегошеньки не изменилось. Он так увлечен крутизной Науки, что она действует на него как эндорфин.
– Тогда помни, что не стоит ковырять в носу после того, как совал пальцы в кювету, и приятного аппетита. А мне пробы брать надо. – Я развернулся.
– Тебе тоже следовало бы пойти в «Биотроникс», Т. С. Ты слишком умен для своей нынешней работы.
Тут я обернулся, ведь он задел меня за живое. Он понятия не имеет, как тяжело… Но вдруг я сообразил, что он говорит совершенно искренне. Он правда хотел, чтобы я с ним работал.
Старые университетские узы ох какие прочные. Мы четыре года провели в общежитии БУ за подобными пикировками и еще пару лет по разные стороны баррикады. А теперь он хочет, чтобы я помогал ему играть с генами. Думаю, если ты зашел так далеко, как он, тебе довольно одиноко. Там, на рубеже науки, наверное, обидно, когда бывший однокашник то и дело палит тебе в задницу солью.
– Мы работаем над процессом, который должен тебя заинтересовать, – продолжал он. – Для тебя он – как Святой Грааль.
