– Мне нужно прополоскать рот после Эверетта.
– Был там на своем «зоде»?
– Для тебя он «Зодиак». Ответ – «нет», не был.
Мы всегда начинаем разговор с обмена пустыми колкостями. Ребекка работает в отделе политических новостей и полжизни проводит, разговаривая с косноязычными и сладкоречивыми. Общение с человеком, способным сказать «хрен» в диктофон, действует на нее как таблетка бензедрина. А еще подспудный флирт («Эй, а помнишь?» – «Да, помню». – «Неплохо было?» – «Ага».).
– Как продвигается «Проект омар»?
– Ухты, подготовилась к интервью. Проект в порядке. Как газета?
– Как обычно. Гражданская война, мятеж, финансовый кризис. Но все читают рецензии на новые фильмы.
– Вместо твоих репортажей?
– Зависит от того, что я раскопаю.
– И что на сей раз?
Улыбнувшись, она подалась вперед и хитренько глянула на меня.
– Плеши выставил свою кандидатуру.
– Который из них?
– Большой Плеши.
– Подхалим?
– Ага, он метит в президенты.
– Вот черт. Конец ленча. Есть расхотелось.
– Так и знала, что тебя это порадует.
– А как же «Баско»? Разве ему не придется перевести компанию в «слепой траст»?
– Уже сделано. Как еще, по-твоему, я узнала, что он выставил свою кандидатуру? У меня есть знакомые в его банке.
Семья Плеши заправляла «Баско» (она и основала компанию) и потому являлась Загрязнителем номер один Бостонской гавани, Отравителем Вьетнама, Авангардом движения за токсичные отходы. Уже несколько лет я пытался объяснить разным ее представителям, насколько глубоко они увязли в дерьме, иногда даже забивал трубы с заводов гидроцементом, чтобы до них дошли мои слова.
В этом году главным Плеши был Олвин, он же Подхалим, важный член команды правительственных экспертов и гениев внешней политики, которые добились для нас победы во Вьетнаме.
Ребекка показала мне образчики творчества его писак: «Многие поборники защиты окружающей среды излишне остро отреагировали на присутствие этих соединений (не химикатов, не токсичных отходов, а «соединений»!)… но что такое, по сути, единица на миллион?» Далее следовал рисунок с изображением капли из пипетки, полной «соединений», которая падает в железнодорожную цистерну чистой воды.
– Ага. Обрабатывают зрителя ТКЭП. Капля в цистерне. Подумаешь, важность! Но можно и иначе повернуть: футбольное поле – это площадка – в сколько? – в сорок пять тысяч квадратных футов? У банановой кожуры площадь, скажем, одна десятая квадратного фута. Значит, «объем» банановой кожуры, брошенной на футбольное поле, – каких-то пара единиц на миллион. Но если форвард поскользнется на банановой кожуре под конец матча…
