Несколько мгновений Мег отчаянно боролась с собой, но все же отстранилась от Ричарда. Как только она, пытаясь встать на пол, его оттолкнула, он вдруг напрягся, как будто движение Мег его окончательно разбудило. Глаза Ричарда распахнулись, он вскочил на ноги и попытался помочь Мег удержать равновесие.
Одна его рука поддерживала ее, другая оказалась на талии. Буркнув проклятие, он отпустил девушку так быстро, словно прикосновение к ней жгло его кожу.
– Мадам, прошу вас простить меня, – хмурясь, пробормотал он и отвел глаза. – Я… я могу лишь сказать, что н… то есть, я надеюсь, вы сможете…
– Все в порядке, – оборвала его Мег, демонстрируя куда больше спокойствия, чем она чувствовала на самом деле.
Его поцелуи были прекрасны, но они разбудили то, чему следовало умереть. Ужасно, что это были запретные поцелуи. Но в сто раз ужаснее будет слушать его признание, что это была непростительная ошибка, что он страшно сожалеет, просит простить его…
– Вы… вы не оскорбили меня, – несколько охрипшим голосом добавила она. – Я сама виновата. Надо было сразу разбудить вас. Забудьте об этом.
Какое-то время Ричард молчал, стараясь преодолеть неловкость, о чем свидетельствовали потемневшие от румянца щеки. Потом он прочистил горло, явно намереваясь продолжить объяснения, но не успел.
В дверь заглянул Хью. Лицо его побелело, голос звучал мрачно:
– Простите, милорд. Леди Элинор… Вам надо быстрее подняться к ней. Агнес говорит, ей стало хуже.
Когда они вошли в спальню, Агнес склонялась над Элинор, бормоча успокаивающие слова и протирая влажной тряпочкой пылающий лоб несчастной. В комнате было сумрачно, лишь единственный луч света пробивался сквозь закрытые ставни, но свет не требовался, чтобы понять, что Агнес позвала их не напрасно. Элинор дышала тяжело и неровно. Каждый вздох давался ей с трудом.
Мег стояла сбоку от Ричарда и видела его лицо в профиль. Оно застыло, словно маска скорби, лишь шевелились желваки на отвердевших скулах, как будто он сжимал зубы, пытаясь сдержать крик. На мгновение Ричард прикрыл глаза, потом взглянул на Хью и распорядился:
– Позовите брата Томаса.
У Мег оборвалось сердце. Брат Томас соборовал Элинор, когда ее принесли домой, но с тех пор ей как будто стало лучше. Мег поняла, что Ричард считает положение Эллы безнадежным. На негнущихся ногах она приблизилась к ложу кузины, встала на колени и взяла ее истончившуюся руку. Возможно, в последний раз.
– Тише, Элла, тише, – зашептала она успокаивающим тоном и погладила Элинор по щеке. – Все будет хорошо. Отдохни. Постарайся уснуть.
