На этом разговоры окончились. Вилланы быстро выделили участок, с которого соберут долю землевладельца, и принялись за дело, приняв в свои ряды Мег.
Работа была нелегкой, уже через час руки Мег онемели и замерзли от однообразных действий: дотянуться до кисти, сорвать ее, уложить в корзину. Часто ягоды оказывались полусгнившими. Работали молча.
Через несколько часов корзина Мег наполнилась, и девушка потащила ее к повозке, возле которой сидел управляющий из имения Джеймс Озгуд. Тот приехал уже после начала работы и, скучая, поглядывал на небо, где сгущались тучи. Время от времени он отмечал, сколько винограда собрала каждая семья.
Работающие тоже часто и с беспокойством смотрели вверх, откуда уже доносились раскаты грома. Наконец Мэтью, староста, обменялся взглядом с управляющим и направился к нему. Остальные ждали результатов этого совещания. Мег, стоя у повозки, не слышала разговора, но видела, что Мэтью явно предпочитает закончить работу и отвезти собранное в укрытие. Несколько раз он мотнул головой в сторону детей, которые тоже трудились на винограднике. Некоторые из них были так истощены, что дрожали от холода, их не могла согреть даже работа.
Управляющий выглядел непреклонно. Он ткнул пальцем в свой свиток, показывая, что доля лорда еще не собрана. Если будет дождь, он может погубить все остатки и без того скудного урожая.
Внезапно наступила странная тишина. Ветер стих. Воздух был так наэлектризован, что у Мег зашевелились волосы. Том Чофтон поднял руку, указывая на горизонт, и закричал:
– Матушка, Пречистая Дева! Она идет прямо на нас!
Мег взглянула в ту сторону и тоже невольно вскрикнула. Черная туча неслась со страшной скоростью. Даже отсюда был виден хлещущий из нее дождь и стрелы молний, но передний край тучи еще не приблизился к дальнему полю под паром.
Вилланы словно по команде бросились заканчивать работу: ссыпали виноград в повозку, собирали вещи. Мег с другими женщинами поспешила к детям, несколько из них уже расплакались. Надо было помочь им отнести корзины. Мужчины пытались увести запряженного в повозку старого мула, но животное, напуганное суетой и надвигающейся бурей, лягалось и вырывалось.
Внезапно налетел ветер. Мег негнущимися пальцами старалась развязать платок и натянуть его себе на голову, но платок вырвался у нее из рук и закружился в бешеном танце с листьями и обломками веток. Начался дождь, сильный, холодный. Он, как тысяча ос, впивался ледяными укусами в голову, плечи, руки.
