Сердце разрывалось на части. Оставалось либо уступить и спрятаться в его объятиях, либо заставить себя отдалиться и вернуть себе трезвость рассудка.
Мег сделала шаг назад.
– Мег?.. – В голосе Ричарда слышалась обида.
Он понял – осознала вдруг Мег. Она не произнесла ни слова, но он все равно понял, что она чувствует. Но как он смог?
Ответ был ясен и оттого еще более горек. Он понял потому, что успел разобраться в ее душе. Взял на себя труд разобраться. И от такого человека она должна отказаться!
– Я побегу за нитками и иголкой, – повторила Мег притворно спокойным тоном, вздохнула, расправила плечи и повернулась к двери, но тут же вскрикнула от неожиданности.
Рука Ричарда задержала ее. Мягко, но решительно он взял Мег за локоть. От этого прикосновения мурашки побежали у нее по телу.
– Мег… – На этот раз его низкий голос дрогнул.
Что он вложил в звук ее имени?
Зная, что не следует этого делать, Мег подняла на него взгляд. Его зеленые глаза всегда завораживали ее. Так и сейчас.
Ее охватила сладкая истома. У Мег подкосились колени, дыхание стало прерывистым.
Ричард молчал. Да и нужно ли что-нибудь говорить? Мег все читала в его взгляде, ощущала в ласковом прикосновении.
– Ричард, я… я считаю, что мы…
Она запиналась, говорила какие-то слова, но они никак не могли выразить жажду и боль, которые она испытывала. Да, да, она хочет поцеловать его, поцеловать прямо сейчас! Хочет обнять его, излить всю силу любви и страсти! Хочет, чтобы он понял, как велико ее желание!
Она хочет отдаться ему!
Сладкая горечь этой мысли ошеломила Мег. Что за сумасшествие! Разум и сердце вступили в борьбу. Умом Мег понимала, что нельзя дать расцвести тому хрупкому чувству, которое возникло между ними. Конечно, Ричард теперь не связан долгом супруга. Элинор умерла. Физически умерла недавно, но на самом деле это случилось пять лет назад. К тому же Ричард больше не тамплиер, он свободен от своих обетов. Но дело не в этом. Совсем не в этом.
У них нет будущего. Она не может стать женой Ричарда или хотя бы нареченной. У Мег нет права ожидать от него чего-либо иного, кроме мгновенной вспышки страсти, которая никогда не будет узаконена, если только он не решится противостоять страшному скандалу. Мег полагала, что даже Ричард де Кантер не настолько благороден, чтобы спокойно отнестись к такому пятну на своем имени.
Как все просто. Как безнадежно. И как трудно с этим смириться.
– Я пойду за нитками и иглой, Ричард, – непреклонно, но очень тихо произнесла она, как будто решение отняло у нее все силы. Прочь, прочь от него, чтобы отрава его близости не проникла ей в кровь! – Уилла тут же принесет их сюда.
