Приучают!
— Что-то случилось, Надежда Константиновна?
Вид у Крупской, и без того не слишком здоровый, сейчас был совсем нехорош.
— Инесса… Инесса Федоровна умерла. Сегодня утром еще была совершенно здорова, а в полдень… В полдень ее нашли мертвой.
— Причина смерти?
— Врачи подозревают… Врачи подозревают отравление, — сказав главное, она стала собраннее, из голоса ушла растерянность.
— Чем?
— Точно не знают. У нас тут кругом полно мышьяка и прочей дряни — знаете, очень много крыс развелось. Возможно, случайно яд попал в еду.
— Возможно. Но тогда зачем вам я?
— Мы с Инессой Федоровной утром прямо здесь пили чай. Она, я и Володя… Владимир Ильич. Потом он ушел к себе, очень много работы, а мы поговорили о предстоящей женской конференции. Пили чай. С булочками.
— Понятно. Пили-ели вместе, а умерла одна Аберман.
— Да. Конечно, в лицо никто ничего не говорит, но… И Володя… — выдержки хватило не надолго. Она заплакала, сдерживаясь и оттого еще отчаяннее. — Я не знаю… Я сама лучше…
— Глупости, Надежда Константиновна. Глупости и паникерство. Думать не думайте травиться. Это даже политически близоруко. Представьте, какая дискредитация Ильича получится: Аберман отравилась, Крупская отравилась… Просто Синяя Борода, право.
— Но что же… Что же делать? Вы думаете, это не случайное отравление?
— Возможно. Но есть факты, заставляющие думать об убийстве. О политическом убийстве, направленном против Владимира Ильича в частности и советской власти вообще.
— Но кто? Как? Каким образом?
— Еще несколько минут я ничего не знал о смерти Инессы Федоровны, и потому взять да и с порога назвать вам убийцу было бы с моей стороны несерьезно. Нужно работать.
— Да! Конечно, — услышав о политическом убийстве, да еще врагами Ленина, Крупская успокоилась совершенно. Уж в чем, а в этом подозревать ее невозможно.
— Но на территории Кремля у меня нет полномочий. Охрана мне работать не даст.
— То есть как не даст? Пусть только посмеет! Идемте, Александр, идемте — она взяла его за руку и целеустремленно повела в кабинет Ленина.
— Вот, Володя, Александр Александрович уверен, что гибель Инессы — это не случайность, а политическое убийство! — сказала она с порога, сказала громко — пусть все слышат.
