Больших препятствий для воплощения своих эстетических устремлений не испытывают в Красноярске, пожалуй, только два человека — упомянутый выше губернатор Зубов, ввиду специфичности своего увлечения и должности, и знаменитый писатель Виктор Петрович Астафьев.
Право, не хотелось бы поминать всуе имя действительно замечательного русского прозаика, если бы он сам им дорожил, блюл в политической чистоте. Но Астафьев по-прежнему в своих выступлениях и поступках остается властительным демократом, хотя уже и не диким, гайдаровско-чубайсовским, а цивилизованным. Вот взял и учредил фонд своего имени. Благо, нашлись в Красноярске денежные люди, попавшие под обаяние прозы писателя. Отстегнули немало. И Астафьев, подобно Горби, встал во главе этого фонда. Ежегодно одному художнику, артисту, журналисту присуждается премия в тысячу долларов. Конечно же, лауреатами становятся только деятели с демократическим уклоном. Премии политизированные. Никуда от этого не деться. И писателям-почвенникам, коим слыл в советские времена сам Астафьев, этой премии не видать.
Конечно, тысяча долларов — сумма немалая. Получивший ее хоть досыта покормит свое семейство месяца два-три. Но сотням других, не менее талантливых и нуждающихся, от этой премии ни холодно, ни жарко. И выходит, как ни парадоксально, что эта премия больше всего нужна самому учредителю, держателю фонда.
Тяжко живется красноярским деятелям искусства под властью демократов. Но протестуют, в основном, только некоторые писатели-публицисты в своих немногочисленных независимых печатных органах. Остальные, кажется, всеми силами стремятся лишь приспособиться и выжить. Глянешь в афишу Драмтеатра — тоже увидишь набор спектаклей вполне нейтральный. Но вдруг мелькнет название "Марина". И это, оказывается, не о Мнишек, а о Цветаевой. С подзаголовком "Повесть о жизни"…
Что-то толкнуло меня, озадаченного пассивностью местных творцов, посмотреть именно этот спектакль автора и единственной исполнительницы Светланы Сорокиной.
Женщину, загнанную жизнью в тупик, в петлю, играла артистка на малой сцене. Это был вызов всему окружающему хаосу. Пьеса скомпонована и сыграна по всем канонам моноспектакля, с обыгрываниями различных предметов на сцене, с зонгами и горящими свечами. И на сцене по приметам текста, по биографии героини вроде бы воссоздавалась первая половина века. Но по внутреннему состоянию актеров и зрителей, по подтексту — пьеса получалась актуальнейшая, сопротивленческая, протестная. Сколько таких женщин в Красноярске, на которых теперь пала забота о семье, о детях — по причине повальной безработицы мужчин. На которых обрушились болезни и смерти детей, предательство государства, войны, попрание человеческого, материнского достоинства. И множится число тех, кто повторяет исход Цветаевой,- через петлю. Совсем по-цветаевски покончила счеты с жизнью жительница Красноярска Ирина Алексеевна Савкина, оставив такую записку: "…Осенью 1977 года мой единственный сын Георгий был призван в Советскую армию. В 1978 году получил в армии черепно-мозговую травму при исполнении служебных обязанностей. И вот он умер от этой травмы, промучившись на свете долгие годы. Я осталась одна. Получаю за него 104 рубля. И никто не вспомнил нынче в День Советской армии… Нет, не жизнь стала беднее. И раньше, при Советской власти, тоже не все в достатке жили. Но тогда больше было человечности, сердечности. А теперь только я одна и вспоминаю о своем сыночке: "За что же ты отдал свою молодую жизнь?!"
