Я даже не пыталась ее в этом остановить, как бы меня не просил сам ректор, лишь сладко улыбаясь и получая удовольствие от моей маленькой мести. Да, согласна, у меня самой от этого эльфа коленки подгибались и в животе теплело. И Алла об этом прекрасно знала, ее любовь к Вилиантиэлю как раз и началась после того как я поплакалась подруге жалуясь на «этих бесчувственных чурок и сволочей эльфов». Это надо так, соблазнял-соблазнял, а потом «Извини, но я не могу. Это противоречит учительской этике». Тогда зачем надо было дразнить? У меня между прочим наверное первый раз вообще такое желание возникло, а он… Хотя целуется выше всяких похвал, за одно это многое можно простить.
Может у него методы воспитания такие? Я например нашего ректора обожаю и никогда этого не скрываю, впрочем не я одна. Вилиантиэля у нас все любят, он хоть и суровый учитель, но справедливый и очень обаятельный. Многие девушки вздыхаю по нему, но только наша драконица преврати это в развлечение для всей школы.
И так Иаллин решила поразить общественность своим искусством создавать артефакты. Все остальные методы показались ей слишком банальными, она решила впаять артефакт сразу в тело. Почему-то мое.
Не то что бы я не сопротивлялась. Все же драконьи эксперименты на моей драгоценной шкуре стоили мне слишком дорого. Но Иаллин так посмотрела на меня, даже самый жестокий палач прослезился бы.
Пол дня она пыхтела над свитками, а сразу после обеда посадила меня на шаткий табурет и наложив заклинание оцепенения принялась за свое кровавое дело.
Если кто думает что рисунок на коже это так же легко, как и рисунок на холсте, сильно ошибается — тут он рождается на крови. К тому же простой татуировкой она не ограничилась, а добавила к вязи тонких линий еще и несколько шрамов. И разве эта зараза подумала сделать мне обезболивающее? Нет, Алла сестра своих братьев — тоже садистка.
Драконица сопела над ухом, пыхтела как ежик, много колдовала и поминутно ругалась.
И вот результат всех стараний на лицо, точнее на руку… ну на плече, куда еще тату делать?
Только кто говорил о наличие у моей подруги фантазии? Заткните ему рот паклей, и засмолите — брехал он. Ибо сея неразумная особа изобразила дракона. И не простого — а огненно красного, оплетающего кинжал.
— Как тебе?
С громким шипением я бросилась на подружки, с четкими намерениями ее придушить. Правда заранее знала что силы не на моей стороне, драконица быстро подмяла меня под себя, при том забавно кудахча:
