Да потому что они просто стоят.
Взяв вместо пистолета мегафон, Харухи решительно подошла к Асахине и легонько похлопала её по мягким каштановым волосам, которые сама же и укладывала.
— Микуру-тян, послушай. Какой бы симпатичной ты ни была, нельзя терять бдительность. Таких вот симпатичных вокруг — как грязи! Если успокоиться, молодежь тебя в два счета обставит!
Что она хочет сказать?
Харухи приказным тоном сказала закрывшей голову Асахине:
— Поэтому, Микуру-тян, постреляй лучами из глаз!
— Э? — глаза Асахины расширились от удивления. — Но я никак не могу!
— Вот для этого у тебя левый глаз другого цвета! Он же не просто так голубой! В нем скрыта невероятная сила — вот этот луч. «Луч Микуру»! Им и стреляй!
— Н… не буду!
— Давай!
Вцепившись в голову согнувшейся Асахины, Харухи принялась стучать ей желтым мегафоном по макушке.
Ну нет, кричащая от боли Асахина — это уже чересчур! Картина вопящей Асахины была уж слишком трагичной. Я передал камеру Коидзуми, который опустил отражатель и с интересом наблюдал за этой сценой, и схватил Харухи за шиворот:
— А ну перестань, идиотка!
Затем я оттащил Величайшего Режиссера подальше от маленькой официанточки.
— Нормальные люди из глаз лучами не стреляют. Совсем сдурела, что ли?
Взгляни только на Асахину, горько плачущую, обхватив голову! Посмотри, как из ее глаз катятся жемчужные слезки!
— Хмпф, — фыркнула Харухи, отвернувшись, пока я еще держал ее за шиворот. — Да понятно все!
Я отпустил ее. Харухи, постукивая мегафоном по собственной шее, сказала:
— Я просто хотела придать ей нужный запал для стрельбы лучами, а то главной героине честолюбия не хватает. Не понимаешь ты шуток.
Все потому что твои шутки на шутки совсем не похожи. Что делать, если у Асахины и впрямь есть способность палить лучами?
…Ее ведь нет, правда?
Почувствовав себя неспокойно, я скосил взгляд на Асахину. Она безучастно подняла на меня свои странные, ничего не видящие от слез глаза, затем заморгала и легонько качнула головой. Похоже, мою попытку контакта глаз Асахина не воспринимает. Пока я размышлял над этим, со своим замечанием выступил Коидзуми:
— Думаю, об этом можно позаботиться после съемок, когда будем заниматься спецэффектами.
Коидзуми вкрадчиво, как заядлый мошенник, улыбнулся и передал Асахине упаковку салфеток:
— Разве Судзумия-сан не собиралась поступить так с самого начала?
— Так и собиралась, — подтвердила Харухи.
«Сильно сомневаюсь», — подумал я.
Асахина вытерла слезы салфеткой, высморкалась, а затем с недоумением стала переводить взгляд с Харухи на меня. Нагато, будто бросающийся в глаза суфлер, так и стояла — безмолвная и продуваемая ветрами. Кстати, неужели солнце еще не село? Не могу дождаться момента, когда наши съемки прервутся из-за темноты.
