— Вот что, Ральт.
Он оторвался от меча и взглянул на меня.
— Дело в том, что я не хочу быть твоей второй. А потому сделаем так…
Я обернула ладонь платком и взялась за конец клинка, рукоять осталась в руках Ральта.
— Повторяй за мной. Я Ральт, как тебя полностью? Я, Ральт Валун, беру на себя бремя охраны Ильравен дочери Золотых садов до тех пор, пока не смогу добровольно покинуть ее по своему желанию и с ее согласия.
Он повторил.
— Я Ильравен дочь Золотых садов принимаю на себя заботу о пище, крове, здоровье и разуме Ральта Валуна до тех пор, пока не смогу отпустить его, не смутив его разум.
Ральт застыл, вцепившись в рукоять меча. Я осторожно отвела от себя лезвие. Не каноническая форма клятвы, конечно, но и так сойдет. Парень оставался недвижим. Ох ты, как тебя пробило-то.
Я погладила его по щеке, и он наконец-то очнулся.
— Что вы делаете, госпожа?
— Выполняю свою часть договора.
— Так не бывает, госпожа…
В дверь постучали. Я ответила, и в комнату вошел Тарик. Он замер в проеме, потянувшись к кинжалу на поясе. Я остановила его взмахом руки.
— Все в порядке, Тарик. Рада представить вам моего рея Ральта Валуна.
— Рад познакомиться с вами, Ральт-рей. — Тарик учтиво поклонился.
Ральт вскочил с кровати и склонился в ответ.
— Госпожа, провиант и одежда для вас готовы, для вашего рея мы подберем что-нибудь немедленно.
Дверь за Тариком закрылась. Выезжать завтра утром. У нас теплее, чем здесь, и зима приходит позже. Но перевал пережевал не одного путешественника, не пожелавшего позаботится о себе. На наших плечах осень войдет в Золотые сады, оставив Загорье на расправу зиме. Успеть бы до снега. Я устало потерла лицо ладонями и повернулась к Ральту.
Губы сжаты, брови нахмурены. Но плечи расправлены, а ножны с мечом привычно закинуты за спину. Глаза смотрят прямо.
— Я оправдаю ваше доверие, госпожа.
— Я знаю, Ральт.
Это легко было предугадать, малыш. Мне так нужна уверенность в тебе. Теперь, когда нет Илана.
****
Ладонь не могла оторваться от шероховатой рукояти, и взгляд скользил, не соскальзывая, по клинку. Моя Ласточка стала проводником нашей клятвы.
Что-то случилось со мной, когда я произнес ее. Я замер, пытаясь понять, и, наконец, осознал, что страх отступил. Не исчез, но потерял всепоглощающую власть надо мной, проиграв битву родившемуся доверию.
На городской башне часы пробили полдень. Снизу тянуло запахом готовящейся еды. Тихо поскрипывали ставни. Лучи солнца падали в центр комнаты, оставляя клинок темным в моей тени.
