Помешивая ложкой в котелке, Илла смотрела, как Зоран вырезает ножом из чурки другую ложку.
Изумрудные луга тянулись до окоема…
У меня был целый мир, но не было дома, —
напевала Иллесия вслед за ним на чужом языке, не понимая слов.
Посетители кабачка, где прислуживала Илла, были удивлены, что независимая девчонка нашла наконец-то себе сожителя.
— Всех отшивала, искала, какой похуже, — поддевали ее приятели. — Он же хромой и седой!
Старшие, наоборот, одобряли Иллесию. Знала, кого выбирать. На старости лет влюбился по уши, значит, ничего для нее не пожалеет, в лепешку расшибется.
— Опять же, силач — не приведи бог! Если что, и вступится.
— Она сама за себя вступится — мало не покажется!
Илла только фыркала да отшучивалась, а тем, кто брался ее отговаривать, заявляла:
— Не ваше собачье дело!
Но как-то вечером Илла сказала Зорану:
— Знаешь, что? Ну давай, я буду с тобой жить, как с мужем! Только… — она запнулась. — Только когда придем в Соверн, — и сердито добавила. — А то как мы пойдем, если у меня по твоей милости живот начнет расти? И не думай!
Зоран кивнул и посмотрел на нее виноватым взглядом.
Серый кот Зорана — просто Кот — оказался парнем смелым и любопытным. Целыми ночами он охотился в развалинах. От щедрого сердца поутру приносил хозяину задушенную мышь, которую уже не в силах был съесть. Кот расцвел: распушился, залоснился, но охотничьего азарта не терял. Отоспавшись днем, к вечеру Кот переполнялся воинственного задора и отправлялся сокращать местное поголовье крыс.
Тронуться в путь на юг Илла с Зораном договорились через месяц. «А что-то мне последнее время и тут не так уж плохо!» — думала Иллесия, сидя с ногами на топчане и с наслаждением прихлебывая из кружки горячий травник. Они ужинали: Зоран купил у мальчишек дешевых ворованных яблок.
Илла накинула на плечи одеяло.
«Если бы так всегда жить, можно и на юг бы не ходить. Только холод собачий! А зимой что будет…» — думала она.
— Кабатчица говорит, нынче зима придет холодная, она приметы знает, — поделилась Илла. — Пусть себе приходит, только без нас.
— Пусть себе, а мы уйдем, — соглашался Зоран.
Он давно уже решил завязать узел на своей скитальческой судьбе. Зоран подумывал, что найдет какую-нибудь вдову, пусть даже и с детьми, или одинокую женщину, с которой договорится по-простому: «Я еще не старик… Не пью, от работы не бегаю, нрав у меня смирный. Выходи за меня.» Мало ли людей сходятся по такому договору.
Чем тронула его смуглая девчонка из Богадельни в красном ношеном платье, которая прислуживала в кабаке?.. Зоран был сердит на себя за свое сумасбродство. За версту видно, что они не пара. Но почему-то Зорану хотелось, чтобы Илла полюбила его, сама выбрала из всех, а не просто расплатилась за хлопоты и за будущий путь до Соверна.
