— Я здесь… — она все-таки тронула его за плечо.
Берест сначала замер, потом быстро обернулся:
— Ирица!
Нет, он не лежал на земле с побледневшим лицом и закрытыми глазами. Его глаза просияли.
— Что с тобой? — укоризненно заговорил Берест. — Ирица, почему ты ушла в лес, даже тетке Нейнел ничего не сказала? Я тебя ищу, ищу… Я взял верх и получил награду. Теперь мы свободны! Что с тобой?
Он обнял лесовицу, чтобы утешить. Ирица отшатнулась:
— Не смей меня трогать!
Она попыталась оттолкнуть Береста, упершись ладонями ему в грудь, как недавно отталкивала хозяйского сына. Глаза лесовицы засверкали гневным и диким зеленым огнем. Казалось, она вот-вот зашипит, как кошка. Берест изумленно приоткрыл рот.
— Да что ты!
Но лесовица вырвалась, сильно полоснув ему по руке ногтями… Берест охнул от неожиданности.
Он ничего не понимал. «Что я сделал?!» — мелькнуло у Береста. А может быть, просто кончилось время, на которое он сумел заклясть лесовицу, и теперь она вновь боится его и прячется, и хочет вернуться в лес?
— Ирица, подожди! Не беги от меня! — воскликнул Берест. — Я тебе ничего не сделаю, только не беги!
Ирица отскочила подальше и спряталась за ствол той сосны, к которой только что прислонялся Берест. Но она не скрылась от него, а смотрела из-за дерева испуганно и возмущенно.
— Что же мне, уходить? — упавшим голосом спросил Берест.
Ирица почувствовала, что у нее сжимается сердце.
— А ты совсем уйдешь? — спросила она.
— А ты меня совсем гонишь?
Ирица не ответила.
— Ты пойдешь со мной на полночь? — говорил Берест. — Туда, где мой дом?
— Пойду… — лесовица осторожно вышла из-за сосны и остановилась, печально глядя на человека. — Только не подходи близко.
— Как же мы пойдем — и вместе, и порознь? — Берест развел руками. — Я ведь одолел в поединке, получил деньги и купил кое-что из одежды, лук со стрелами для себя… — он усмехнулся. — Тебе ленту и бусы…
Ирица молчала.
— Вернулся на хутор — а тебя нет, — упрекнул Берест. — Я все вещи побросал, кинулся тебя искать. Теперь пойду, соберусь в дорогу. Ты меня здесь подождешь?
Ирица подняла взгляд на Береста.
— Я спрячусь, но когда ты позовешь — покажусь, — пообещала она. — А туда, к людям, не пойду больше!
Накануне побега с каменоломен Берест обещал Хассему: «Буду жив — вернусь и подам тебе знак». Хассем не слишком надеялся на северянина. Юноша не то чтобы сомневался в его честности, но куда уйдешь от того, что суждено тебе свыше? Какой смысл надеяться на людей? Если Творцу будет угодно, двери всех тюрем и острогов распахнутся сами по всей земле. Но ему не угодно. И Берест, конечно, сделает только то, что ему предназначено свыше, а не то, что он обещает Хассему.
