Следующим утром по пути во Фрисландию он рассказывал о своей семье. Дом его родителей находился к северу от Леувардена – в Веенкерке, небольшой деревушке около озера.
– Они живут там очень долго. Это отдаленное место, но до Леувардена легко доехать на машине, да и Доккюм всего в десяти-двенадцати милях. Мой отец – в отставке и предпочитает вести тихую жизнь.
– А твоей матери нравится за городом?
– О да, и дом никогда не бывает пуст: мои многочисленные племянники вечно проводят там школьные каникулы.
Миновав Афслуйтдийк, часам к одиннадцати они въехали в Леуварден. После Крийн свернул на проселочную дорогу, бегущую меж сочными лугами.
Дорога все бежала вдаль, по обе стороны от нее изредка встречались фермерские домики, схоронившиеся за огромными амбарами. Вскоре прямо перед собой она увидела очертания стандартной церкви.
– Веенкерк, – сказал профессор. – Мы въехали с противоположной стороны.
Это была маленькая деревня с двумя невысокими церквушками, парой магазинчиков и небольшой рыночной площадью. Профессор проехал по прямой улице, а затем свернул на узкую аллейку, обсаженную деревьями. В конце ее Трикси увидела дом…
– Да это замок! – воскликнула она.
– У нас такие дома замками не называют, просто это старинный кирпичный дом; таких средневековых зданий осталось очень мало.
– Вот как, а у него есть свое название?
– Шаакслот. Это дом моих предков. Хотя, конечно, от средневекового здания мало что осталось.
– Мне немного неловко.
Он промолчал и остановил машину перед парадной дверью, располагавшейся в самой середине дома; с обеих сторон от нее тянулся ряд окон, на одном углу – круглая башенка, на другом – квадратная. Окна поменьше, чем те, что на первом этаже, находились под скатом крыши, а в самом скате было множество слуховых окошек. К парадной двери вел широкий мост через ров.
Профессор вышел из машины, обошел ее, чтобы открыть дверь для Трикси, выпустил Самсона с заднего сиденья, взял жену за руку, перевел через мост и подошел к двери как раз тогда, когда она отворилась.
На пороге их приветствовал седовласый, несколько сутулый и очень опрятно одетый человек. Профессор пожал ему руку и сказал:
– Беатрис, это Вайбер, он живет с нашей семьей с самого моего рождения.
Трикси встретила взгляд увядающих голубых глаз, которые пристально ее изучали.
– Добро пожаловать, госпожа, – сказал Вайбер, на удивление крепко пожал ей руку и провел их в большой, обшитый панелями холл, с высоким потолком, украшенным тонкой лепниной. Там сразу бросалась в глаза массивная лестница с небольшим пролетом и двумя крыльями, ведущими наверх, на галерею. Внизу с каждой стороны от лестницы было по двери: одна, с зеленой обшивкой, вела, видимо, в кухню, другая же, с широкой стеклянной панелью, – в сад. Они почти миновали холл, как сводчатые двери распахнулись и навстречу им вышли двое. Не могло быть и сомнений, что пожилой джентльмен был отцом Крийна: они были очень похожи; однако его спутница удивила Трикси. Это была маленькая полная женщина, одетая так, как обычно одеваются все пожилые полные женщины, с уложенными в пучок волосами – и тем не менее очень элегантная. Она забежала вперед своего мужа и обвила руками шею сына. Только потом она повернулась к Трикси.
