Трикси медленно стянула белый халат, облачилась в домашний халатик и отправилась на кухню. Ужинать не хотелось, можно просто попить чаю и доесть бисквиты… Пока закипал чайник, она заказала себе на завтрак хлеб, масло и мармелад, – домработница приносила и оставляла в кухне продукты. Она как раз разыскивала молоко, когда пришли ее подружки.
– Ты что, заболела? – спросила Люси. – Ты никогда не пропускаешь обед!
– Все в порядке, мне просто не хотелось есть. Я уеду на выходные. – Она тут же пожалела о сказанном.
– Поедешь домой, да? – спросила Мэри громко, и Трикси неохотно ответила:
– Нет.
– А что, идешь на свидание?
Соврать она не успела, так как кто-то, подначивая, сказал:
– Конечно, да. С управляющим английского банка; ланч на золотых тарелках в отеле «Риц», обед и танцы с младшим членом королевской семьи…
Раздался громкий смех, и Мэри раздраженно сказала:
– Чушь какая-то, – и, громыхнув по столу кружкой, вышла. Остальные тоже разбежались – помыть голову, сделать маникюр, поспорить из-за фена… Пока никто не занял ванную, Трикси проскользнула туда. Как хотелось ей отказаться от приглашения профессора! Ведь это и не приглашение даже было – скорее приказ, в исполнении которого он ничуть не сомневался. Она думала, как бы потактичнее дать ему понять, что не сможет с ним поехать… Нетерпеливый стук в дверь отвлек ее, пришлось выйти из ванной.
– Ты сидишь тут уже целый час, – проворчала Мэри. – Смотри, ты вся покраснела, как рак. Вылезай, тебе надо поостыть. Как хорошо все-таки, что ты уезжаешь!
Трикси вытащила шпильки, и волосы каштановым водопадом заструились по плечам.
– Действительно хорошо! – согласилась она весело и пошла попить чаю перед сном. Позже, свернувшись калачиком в постели, она нашла в книге главу об эндокринологии и тщательно ее изучила. Профессор, вероятно, станет говорить о том, что мило его сердцу, и если она кое-что заранее об этом узнает, общаться будет полегче. По эндокринологии у нее было записано несколько лекций; одну из них читал сам профессор и говорил при этом так сложно и непонятно, что Трикси на середине задремала.
Вскоре она уснула, вконец запутавшись в железах внутренней секреции.
При свете раннего ноябрьского утра все происходящее казалось абсурдом. Но, несмотря на это, Трикси съела бутерброд и выпила чаю; потом оделась в твидовый костюм, с особенной тщательностью убрала волосы, подкрасилась и спустилась к парадному входу ровно в девять.
Профессор был уже там; разделив номер «Сан» на две половины, он читал его вместе с дежурным портье. Когда она вошла, он сунул свою часть газеты портье и пошел ей навстречу. И коротко и весело пожелал ей доброго утра…
